Сонное царство

— Нет, все в порядке. В самом деле. — У Ральфа было чувство, что машина движется слишком быстро. Так быстро он еще никогда не ездил. Картина за ветровым стеклом была размазанной из-за безликого серого тумана. «Все это сон», — мысленно сказал он себе, устало ощущая пустоту. Но теперь это не имеет значения.

— Ах, Ральф, в этом-то все и дело. — Штиммиц покачал головой. — В этом вся твоя проблема. Ты совершенно спокоен, правда? Если бы ты бесился, для тебя было бы лучше.

— Может быть. — Ему совсем не хотелось спорить. Ральф терпеливо ждал, когда сон завершится, и он снова погрузится в удобное беспамятство. — Ты можешь сколько угодно говорить, что дела пошли на поправку. Ты же мертвец.

Майкл Штиммиц пожал плечами.

— Это не столь важно. Но ведь я тебе еще являюсь в снах, правда? Должно быть, я все-таки оставил свой след в этом мире, в какой-то его частице, раз люди все еще продолжают вспоминать обо мне, когда меня уже нет. Правильно? Я хочу сказать, что твоя память свидетельствует о том, что я когда-то существовал. Но ты, Ральф, — мальчик, ну, я просто не знаю. — Явившийся во сне образ Штиммица поднес ладонь ко лбу и потер его. — Если ты в скором времени не определишься, твое имя исчезнет вместе с тобой.

— Ладно тебе. Дай мне хоть немного расслабиться. — В своей апатии Ральф вдруг почувствовал себя глубоко несчастным. — Я и так натерпелся, чтобы еще ты вставал из могилы и начинал меня упрекать.

— Я это делаю ради твоего же собственного блага, Ральф. Ты же не хочешь, чтобы люди тотчас забыли о тебе, как только ты умрешь, правда? Не оставив никаких дел, никаких свершений? — Штим-миц наклонился ближе и понизил голос: — Посмотри-ка, что там у тебя на заднем сиденье.

— Не испытываю ни малейшего желания, — сердито отозвался Ральф. — Ты, наверное, приволок туда что-нибудь отвратительное. Что бы там ни было, я не хочу этого видеть.

— Кончай, — не унимался Штиммиц. — Взгляни. Тебе от этого хуже не станет. Может быть, даже проснешься.

Не выпуская руль из рук, Ральф медленно повернул голову. На заднем сиденье, свернувшись калачиком и положив голову на голую руку, лежала Сара. Волосы ее прядями свешивались до пола. «Она мертва, — подумал Ральф. — Или во всяком случае так кажется». Кожа ее была бледной и холодной с виду. В уголке рта Сары застыла крохотная красная капля. Под глазами легли синие тени.

— Какого черта тебе это понадобилось? — сердито спросил Ральф. Он нетерпеливо заерзал на сиденье и начал искать съезд с автострады. — Как мне избавиться от этой чудовищной вещи? — пробормотал он.

— Ты должен думать не только о себе. — Штиммиц неопределенно взмахнул рукой с длинными пальцами.

— Премного благодарен. Раз ты силишься быть таким чертовски полезным, почему бы тебе тогда рассказать мне все о Муленфельде и о том, что с ним прямо или косвенно связано?

— Перестань, Ральф. Я же просто продукт твоего подсознания и не могу сообщить тебе ничего из того, чего ты не знаешь.

— Тогда в чем дело? В чем дело, я тебя спрашиваю? — «Кому все это надо? — подумал Ральф. Он повернулся к Штиммицу, чтобы обрушить на него еще более сердитые слова, которые уже вертелись у него на языке. Но образ Штиммица распух и трансформировался в образ клацающего выдвигающимися из десен зубами гада. Шелестя чешуей, Слидер двинулся в его сторону. Широко разинутая пасть обдавала Ральфа горячим дыханием. Пространство за ветровым стеклом машины потемнело. Тьма начала сгущаться, и Ральф почувствовал, что машина падает куда-то вниз. Падение продолжалось бесконечно долго.

* * *

Он проснулся на диване в своей квартире. Со всех сторон его обступала тьма. Ральф бросил взгляд в окно и увидел, что над пустыней еще сияют холодные звезды. «Интересно, сколько времени», — подумал он. Было тихо, как будто мир погрузился в состояние ожидания.

На негнущихся ногах Ральф проковылял на кухню и посмотрел на часики, вмонтированные в верхнюю панель плиты. Три часа ночи. «Еще темно, — подумал он. — И так тихо».

Ральф вернулся в гостиную и подошел к раздвижной стеклянной двери, ведущей на балкон, чтобы взглянуть на базу и пустыню. Там тоже ничто не шевелилось. Вдали голубым светом отливали серебристые бока реактивного лайнера Муленфельда.

Поверхность земли за окном, озаренная клонящейся к горизонту луной, была испещрена длинными, зазубренными тенями, отбрасываемыми постройками базы, дюнами и другими предметами.

Увиденное во сне уже отодвинулось на второй план, и детали его начали забываться, но возникшее чувство меланхолии не отпускало его. Солнечный свет вероятно разгонит тоску, но в этот час Ральф знал, что видение имело под собой реальную основу и было взглядом в непроницаемую вечность. «Это то, что, не видимое глазу, лежит за всем на свете».