Сонные войны. Дилогия (СИ)

  - Как и моя. Только ты и Фарит свежие как огурцы... ты видишь, к каким метафорам мне приходится прибегать?

  - Просто у нас все идет как надо, вот мы и... К тому же я тоже почти на нуле.

  - Вольту нужен гениальный сценарий.

  - Насколько гениальный?

  - Очень. Нам угрожают войной и надо ударить первыми. Здесь только два выхода: зрелищность, или глубина.

  - А что мешает сделать фильм зрелищным?

  - Я. Чтобы побить спецэффекты Аватара, придется доставать слишком много нового, а это противоречит планам. Нам нужно что-то сверхгениальное.

  - Еще одна история про голубых?

  - Да, твои силы тоже на исходе. Этим уже никого не удивишь.

  - Тогда надо давить на моральные ценности.

  - Ну, так ты же у нас, как раз по этой части.

  - А, понятно, - Шалит сделал глубокую затяжку и откинулся в кресле. - У Вольта есть сценарий, но он не вписывается в современную мораль.

  - Наверное. В любом случае ничего нового он пока придумать не сможет.

  - А если подождать очищения?

  - Может быть поздно.

  - Значит совместное творчество. Но это опасно. Вместе, мы можем выдать такое, что перевернет Мир.

  - Да, но не на грани наших сил. В течение недели надо себя опустошить и к среде взяться за дело.

  - Мне не нужна неделя, - поморщился Шалит. - Я уже пуст, как жбан самогона, из запасников деревенщины.

  - А остальные?

  - Фарит единственный, кто еще может родить что-нибудь, но это и хорошо. Один из нас должен быть сильным. Насчет Вольта не знаю и Гнолт...

  - Гнолт пуст. Я видел его последнюю книгу. Чушь полная.

  - Да? Ну тогда незачем ждать. Давай сейчас.

  - А как же...

  - Сейчас проверим. Ты звони Вольту и Гнолту, а я Фариту, Мариту и Кольту.

  - А здесь есть место, чтобы я уединился?

  - А у тебя нет квартиры в Москве?

  - Есть. Хорошо съезжу...

   Семь Толстых Ткачей

  Планета вертится, как веретено, каждый день, вплетая в наши жизни нити непредсказуемости, нити судьбы. С одного конца полушария - это белые нити радости и горя, удач и разочарований - нити жизни. С темной стороны - это черные нити пустоты и отчаянья, раздумий и меланхолии, любви и ненависти. В семи маленьких комнатках по всему миру сидят те, кто умеют плести эти нити. Семь Толстых Ткачей собрались сегодня поработать, и каждый устроился в кресле с неподвижной спинкой, ибо в стандартном, придуманном Болтом в недалеком прошлом, туша Ткачей усидеть неспособна. Каждый Ткач может себе позволить купить Тадж-Махал и работать в нем, но для того чтобы творить волшебство - а именно это и собираются делать семь толстяков - нужна маленькая, тесная и уютная комнатка. Перед Ткачами пылает экран монитора и клавиатура. Окон в комнатах нет, либо они тщательно зашторены. Текстовый редактор открыт и сияет белизной, призывая записать на своем теле шедевр. Как робкая девственница хочет, наконец, лишиться невинности и перейти в другую фазу жизни, так и виртуальная страница требует одеть себя в текст, разорвать плеву и стать чем-то. Первый партнер может оказаться неумехой, тогда страница оденется в рваное одеяло безграмотности, или наоборот, утонет в кружевах лишнего. Это станет для виртуальной страницы большим разочарованием, но даже плохой наряд, лучше пустоты. А если взглянуть с другого угла - полноты. Белая, непорочная ткань экрана, похожа на известняковую плиту. Она целая, полная и несчастная, но если в руках стило, на ней можно высечь все что угодно, убрать лишнюю, никому не нужную белизну полного, и оставить узор в вечности. Но в этот раз страница может оставаться спокойной. Сегодня, руки писателей опытны, и не в первый, и даже не в тысячный, раз ваяют чудо. Делают то, благодаря чему правят Миром.

  Толстые руки лежат на клавиатуре, указательные пальцы деликатно поглаживают выпуклости на "F" и "J". Это своеобразный петтинг - прелюдия, перед зачатием со страницей. Их глаза закрыты, но даже если бы кто-то приподнял веки, он не увидел зрачков или радужки. Глаза Семи Толстых Ткачей закатаны настолько назад, что рассматривают собственный мозг. Но вот началось! Губы зашевелились и зашептали. Они находятся на разных концах света, но это не мешает им вести диалог, не мешает настраиваться друг на друга, не мешает вступить в контакт со своим Богом.

  - Петли крутим, - сказал Фарит.

  - Плетем сети, - согласился Гнолт.

  - О нас знают, все на свете, - похвастался Вольт.

  - Мир меняем мы сейчас, - констатирует Марит.

  - Мир меняется без нас, - возражает Кольт.

   - Явись Муза, не молчи! - просит Болт.

  - Просят Толстые Ткачи! - представляет всех Шалит.

  Прошептав эти строки, они садятся ровно и открывают глаза. У каждого зрачок расширен настолько, что угрожает занять все глазное яблоко. У всех, кроме Шалита, на голове есть хоть какие-то волосы, они начинают завиваться и медленно шевелиться. Они заплетаются, скручиваются, полностью отражая тот хаос, что творится в голове.

  - Итак, что мы имеем? - спрашивает Фарит, хотя в комнате он один.

  - Нам нужна высокоморальная, или аморальная история? - спрашивает Шалит, находясь за несколько тысяч километров от Вольта.

  - Я думаю, как всегда - серединка на половинку, - говорит Вольт.