Сонный лекарь-1

Сажусь в кресло напротив хмурого деда. Раз мы видимся второй раз за день, значит, на то есть весомые причины. Кое-каким основам наблюдения за окружающими меня всё же научили Салтыковы. Напряжение чувствуется в осанке: суровый пристальный взгляд, пауза, возникшая в разговоре.

— Смотрю на тебя, Миха, и вижу, что с тобой НЕ случилось ничего хорошего.

Всего одна фраза, но ощущения, будто получил удар под дых.

— Да пошел ты! — в груди закрутился ком ещё не выкорчеванной злости.

— Ты не понял, внук, — взгляд деда стал суровым. — Мой «дар Довлатовых» пробудился, когда Рюриковы семьдесят лет назад сослали меня на Колыму. Да, за дело. Однако справедливостью на том суде и не пахло. На что похожи рудники для каторжан, почитаешь потом в умных книжках. Со мной тогда тоже НЕ случилось ничего хорошего.

Жгучая аура архимага вырвалась наружу. Причем настолько плотная, что даже я её смог разглядеть.

— Я возненавидел жизнь во всех её проявлениях! — кружка в руках деда треснула, но содержимое не разлилось. — Родителей, подставивших меня, друзей, Машку, прабабку твою, которая быстро за моего однофамильца замуж выскочила. От эмоций гнева моё родство с пневмой едва не перекосилось из жизни в аспект смерти. Дар резонанса у целителей Довлатовых — это своего рода компенсатор. Механизм, не дающий нам скатиться из целителей в некроманты. Чем больше за жизнь повидал, тем лучше другим помогать сможешь.

Геннадий, внезапно улыбнувшись, отсалютовал мне кружкой.

— Так что с этого момента, внук, старайся сделать свою жизнь максимально интересной! Путешествуй, меняй мир, учись, бей морды и задирай всем девкам юбки.

— Погоди, — поднимаю руки. — Я думал, ты дашь какой-то совет по целительству или личному развитию?

— Так о том и речь, внук, — Геннадий, усмехнувшись, ткнул себе в висок. — Целительство — это своего рода дар взаимодействия с организмом. Развивая власть, учишься чувствовать более тонкие нюансы проблем в чужом здоровье. А поднимая ранг, получаешь возможность работать с более глубокими слоями духовного тела пациента. Родство же просто усиливает силу исцеления. Наш родовой Дар в этом деле — уникальная универсальная отмычка. Помогая через резонанс кому-то сильнее тебя самого в рамках того же ранга, ты расширяешь СВОИ границы потенциала. Попутно идёт огранка твоего целительского таланта, растёт родство и даже сила власти.

Ахренеть! Да любой одаренный от потенциала, таящегося за таким родовым даром, будет из штанов выпрыгивать от счастья.

— Уточню, деда! Насколько мне известно, родство со стихией можно поднять в лучшем случае на одну степень. Да и то лишь за счет родовых техник развития, типа Пути Муспельхейма, используемых родом Рюриковых.

— На две, — архимаг вальяжно вытягивает два пальца. Опустевшая кружка кофе парит рядом. — Наш родовой дар позволяет поднять родство на две ступени! Пока мы в кафе сидели, я тебя, внучок, проверил. У тебя есть шансы стать самым сильным целителем в мире. Не за год и не за два, но шансы есть.

Понятно. Про власть спрашивать нет смысла. Обычно её показатель равен рангу одаренного. Но те же древние рода Византии и Империи Цин практикуют техники, благодаря которым их власть может на одну-две ступени быть выше их ранга развития.

Деда по-доброму улыбнулся. Видно, радуется, что его не стали доставать по пустяковым вопросам. Мне же приходится подбирать слова максимально осторожно! Да, мы ругаемся по пустякам, но аккуратно. Такая сдержанность появилась не без причины. Во время последнего Сопряжения Миров, двадцать два года назад, один абсолют [7] во время боя сжег целый район Москвы. На том месте теперь Измайловский Парк отгрохали и под шумок всё лесом засадили. На что способен находящийся в гневе архимаг [8] даже думать страшно. Дед, конечно, не воин, а целитель, но легче от такой мысли не становится.

— Благодарю за кофе, — кружка деда, аккуратно пролетев через всю комнату, оказалась на столе. — Давай пройдёмся, Миша. Покажу тебе, как нашим родовым даром пользоваться самостоятельно. Дальше ты уже без меня учиться будешь.

Гордость кольнуло. Не люблю, когда кто-то за меня решает, как мне своим временем распорядиться. Но тут промелькнувшая на лице деда тень навела на мысль, от которой мурашки побежали по спине.

— Погоди. То есть существуют проблемы, с которыми не можешь справиться даже ты?

— Мир большой, внуче, — дед кивнул по-стариковски, стараясь не показывать усталость. — Есть проблемы, которые даже вашему императору решить не под силу. Костик посильнее меня будет. Всё же боевик, а не целитель. Но тебе пока рано лезть в дела такого рода. Потом, Миша. Думай лучше о том, как помочь себе.

Мы оба, следуя этикету благородных, поднялись с места. Дед одобрительно кивнул, заметив, что я с приходом домой ещё не сменил одежду.

— Пойдем. Мне надо показать тебе основы до отъезда.

* * *