Сонными тропами

Если до того сидеть в седле было еще терпимо, то после того как мы оказались на широкой дороге за городскими стенами, это стало не то чтобы непереносимым, а просто невозможным. Лошади пошли галопом. И я стала напоминать плохо привязанный мешок все с теми же корнеплодами. Черт! Как им всем удается так сидеть в седле?! Даже нескладный Йозеф достаточно ловко управлялся со своей лошадью. Я же, если так пойдет и дальше, скоро окажусь на земле со сломанной шеей. Боюсь, что в таком случае мне придется проснуться и отказаться от увлекательной идеи собственноручного спасения Влада.

Все это было единственным, о чем я успела подумать, потому что дальше не могла уделять внимание чему-то, кроме желания удержаться в седле.

— Эй!

Я с превеликим трудом заставила себя посмотреть направо, откуда раздался крик.

— Двигайся вместе с лошадью! Не выпускай поводьев! — крикнул, поравнявшийся со мной Алекс.

Черт! А чего я хотела? Конечно, он заметит, что я едва держусь в седле. Дура!

Я зло на него посмотрела, но совету все же последовала. Стало немного легче. Надо приноравливаться. Следить, как это делают остальные. Хотя приноравливайся или нет, а к вечеру я точно не смогу ни сидеть, ни ходить.

Вокруг еще долго тянулась пустынная равнина, самыми высокими растениями на которой были корявые кусты. Что-то вроде шиповника. Да, я рассмотрела. Надо же было хоть как-то отвлекаться. Дорога была явно наезженная, так что я не сомневалась, что скоро она упрется в людское поселение.

Не знаю, много ли времени прошло, я так вымоталась, что потеряла ему счет, но вдали замаячила темная опушка леса. Тут дорога разветвлялась: более широкая и явно более часто используемая ее часть вела куда-то влево, огибая деревья; небольшая же тропка, не рассчитанная на телеги, вела в лес.

К некоторому моему облегчению, на развилке мы остановились. Сэр Алекс что-то серьезно стал обсуждать с щеголеватым рыцарем (совсем из головы у меня вылетело его имя). Но я не хотела к ним подъезжать, что-то мне было совсем нехорошо. Уж не укачало ли на лошади? А что! Вполне и такое могло быть.

Ко мне подъехал сэр Ульрик:

— Как Вы себя… — он сбился, кажется, даже немного порозовел, вспомнив приказ командира нашего малочисленного отряда, и мучительно из себя выдавил, — Ты как?

Такое обращение царапнуло слух, успела я привыкнуть к напыщенной вежливости всего за один день (или за один сон).

— Прекрасно, — провозгласила я, хотя тон мой явно давал понять об обратном, — А ты как?

Сэр Ульрик, хотя будем называть его просто Ульриком, раз уж мы начали столь панибратское общение, так вот Ульрик ничего не ответил, только отъехал подальше, смущенный неприкрытой язвительностью моего тона.

— Видимо тебе и впрямь паршиво, раз огрызаешься, — это неподалеку оказалась Милана, — Только вот на кой ляд ты с нами навязалась, если на лошади едва сидеть умеешь?

— Надо и навязалась. Тебе какое дело? — я вызывающе посмотрела на воительницу, но в ее лице не было ничего враждебного, просто любопытство. Может, она всегда так груба?

— А на Ульрика зря ты разозлилась, — совершенно не к месту продолжила Милана. — Он может тебе помочь хотел.

— Чем тут поможешь? — немедленно поинтересовалась я. — Он мне что, лошадь на колеса поставит и руль приделает?

— Что приделает?

— Забудь, — махнула я рукой, — Может и впрямь зря обидела. Но когда мне плохо, я злая, а тут у вас рыцари какие-то тонкокожие.

Девушка расхохоталась.

— Если бы он тебя слышал, то это оскорбление пришлось бы смывать кровью.

Я невольно усмехнулась. Тонкий местный юмор. Господи, забери меня отсюда…

— Не переживай, дальше будет полегче, — уже совсем ласково сказала Милана, — Вон Дэниль уже отправился, а нам через лес.

Щеголеватый рыцарь пустил свою лошадь галопом по дороге, огибавшей лес. Больше никто из отряда за ним не последовал. Странно. Хоть бы кто потрудился рассказать мне о наших планах.

Все остальные стали втягиваться на тропку, ведущую через лес. Ехали действительно неспешно, по двое в ряд — больше не позволяла дорога. К моему облегчению, рядом вновь оказалась Милана. То ли ее ко мне толкало сочувствие, то ли женская солидарность. Но мне это было неважно: в кои то веки я была настроена пообщаться.

— А ты раньше была знакома с остальными? — спросила я, неуклюже пытаясь завязать разговор.

— Да, почти со всеми, — кивнула валькирия. — А что?

— Просто хотела узнать, с кем довелось ехать.

— Так почему бы тебе не пообщаться с ними самой?

— Ты уже заметила, что я не слишком общительна.

— Да уж, — девушка расхохоталась, — точнее не скажешь. А с чего ты вдруг такая злая?

Я пожала плечами.

— Такая родилась.

— Ладно, примем как данное. Я сама тоже не ангелочек, — Милана кивнула на меч у себя за спиной.

— Не думала, что женщинам можно воевать. Разве местные законы это позволяют?

— Местные законы все позволяют, хватило бы решимости, — усмехнулась моя спутница. — Зато вот местные традиции… Да что я рассказываю, тебе самой пришлось их переступить, чтобы здесь оказаться. Ты ведь за братом побежала, так? Не похожа ты на искательницу приключений, чисто домашняя птичка.

Мне оставалось только промолчать.