Сонорэ. Найти путь домой

— Спокойно. Только спокойно. — Кажется, я все-таки больше себя успокаивала, чем оборотня. — Она утонула. Но перед этим её пытался убить какой-то мужик….

— Кто? — Лучше уж вопль, чем такое раздраженное шипение-фырканье.

— Не помню. Кажется какой-то младший ученик Ювентания.

— Ложь! У Ювентания была только одна ученица!

— Ничего не знаю. В воспоминании он как младший ученик…. Эээ, Сэтра, не могла бы ты втянуть когти? — Девушка скосила глаза вниз, полюбовалась на мини кинжалы прорвавшие воротник моей рубашки, и смущенно кашлянув, вернулась в полностью человеческое состояние.

— Извини. Продолжай.

— А чего продолжать? Он требовал от неё ученический перстень, она его посылала, ну и утонула в конце концов. То есть она сначала сорвалась с обрыва, а потом уже утонула. Все.

Сэтра как-то разом сникла и понуро опустилась рядом на лавку. Выглядела она так, словно хотела разреветься, но изо всех сил сдерживалась.

— Она пришла ночью, веселая и растрепанная. — Когда оборотень начала говорить, я поняла, что сейчас из меня сделают жилетку. — Попросила посторожить шкатулку, сказала, что это ерунда, просто она не хочет, чтобы Ювентанию на глаза попадались эти предметы. Я и подумала, что она опять что-то сотворила и теперь прячется. Не удивилась даже, ведь в последний год Велария часто ссорилась с учителем. Она сказала, что вернется максимум через неделю, засунула свою шкатулку в тайник на дереве, сказала "сторожи" и ушла. Как всегда уходила — с улыбкой и с очередной пакостью на уме. Ни через неделю, ни через месяц она не вернулась. Для неё это было обычным делом, так что никто даже и не думал беспокоиться, но когда прошло пол года, а от Рии не было ни слова, я попыталась открыть шкатулку. Ничего не вышло. Пришлось и дальше охранять, а куда деться, когда тебя связали обещанием? — Сэтра зябко поежилась, в комнате действительно похолодало. — Через год мне впервые стало страшно, ведь раньше она не исчезала на такой долгий срок, но Ювентаний поисков не начинал, не беспокоился, и я успокоилась. Откуда мне было знать, что Рия избавилась от ученического перстня? Он ведь был не только охранным, но и следящим артефактом…. — Она тяжело вздохнула и замолчала. Несколько долгих минут оборотень изучала носки своих легких сапожек, я же сидела молча рядом и думала: ну на кой черт я ляпнула, что Велария потонула? Надо было отбрехиваться и удирать сразу, а теперь момент упущен.

— Ну, я это, пойду, наверное?

— Куда это ты собралась? — Сэтра удивленно приподняла бровь. — Может ты и не заметила, но уже ночь, лошади у тебя нет и как добраться до дороги ты явно не знаешь. В прочем, — оборотень уверенно шагнула к двери и повела над замком ладонью, дерево осветилось синеватым огнем заклинания, — ты никуда не пойдешь до тех пор, пока Ювентаний не узнает о смерти Веларии.

— А ему обязательно узнавать от меня?

— Обязательно. — Сказала, как отрезала. У неё, конечно, горе, но меня могла бы и отпустить… — Должна же ты объяснить Ювентанию почему имущество его ученицы приняло тебя.

Я должна? Мой внутренний голос говорил, что единственное, что я должна, нет, просто обязана сделать, так это в качестве легкого упрека нежданной захватчице устроить истерику с показательными воплями, устрашающими завываниями и демонстративным размазыванием слез по щекам на тему "сами мы неместные, паспортов не имеем". Кстати о паспортах….

Выуженный из кармана перстень издевательски сверкнул огненными линиями герба в темной глубине камня. Мол, вот он я, твой пропуск в город и гарантия спокойствия, только воспользоваться ты мной не можешь. Действительно, странное чувство очень похожее на ощущение надвигающейся неприятности не давало мне примерить серебряное изделие. Приходилось только рассматривать его в тусклом и неровном свете свечи и понимать, что забежать к этому неведомому Ювентанию все-таки придется. Или ему заглянуть в гости к оборотню, потому как эта живность в человечьем обличии явно не собирается выпускать меня на волю.

— А скоро этот великий и ужасный здесь объявится? — На мой вопрос Сэтра никак не ответила, потому как в своей звериной ипостаси говорить не могла. Или не хотела. Огромная серебристая кошка сидела в квадрате лунного света и, не отрывая взгляда, изучала звездные россыпи, проглядывающие сквозь ветви. Может я слишком сильно ударилась головой или мои галлюцинации приняли звуковую форму, но мне слышалась тихая печальная музыка, в которую еле уловимо для восприятия вплетались слова:

…Рожденный уйти остаться не сможет

И сколь не держи, улетает душа,

Каменный памятник ветер обгложет,

Лишь сны оживят на мгновенье тебя.

Мы слез не уроним, иди же свободно

Тебя здесь не держит уже ничего.

И мертвенный пламень уже не тревожит

Он дарит тебе покой и тепло.

Оков больше нет, препятствия смыты

Рекой из тоски от прощанья с тобой,

Но волны её тебя не коснутся

Ступай, ты свободен, тебя ждет покой.

Время вернуть никто не сумеет

И боль излечить, но иди же вперед….

Иди, чтобы вскоре опять возродиться,

Жизнь получив в совершенство свое…