Сонорэ. Найти путь домой

Я по-новому осмотрела тело, прикидывая каким образом мне вытаскивать яд. Увиденное не обрадовало, ткани вокруг следов когтей почернели и сочились уже не кровью, а зеленоватой слизью, к тому же они явно размягчились…. Нда, не будь я бесплотным духом — изблевалась уже вся бы. Но поскольку тела у меня не было, а значит, и тошнить тоже нечем было, я постаралась взять себя в руки, ну или хотя бы заставить их не дергаться так сильно. Все еще дрожащей рукой я попыталась расстегнуть куртку Лекса, (верней её остатки) дабы иметь лучший обзор повреждений (никогда не думала, что буду так над собой издеваться), вот только не рассчитала движения и рука плавно вошла в грудь парня. От неожиданности я взвизгнула и дернула её обратно, успев почувствовать как бесплотную конечность диранули сотней мелких крючков. Увидев гнилостно-зеленоватое свечение на себе, я с матерным шелестом за место утраченного голоса стала дико трясти кистью. Зеленая дрянь нехотя отлепилась и растаяла в воздухе. Хм, а что если?…

Но, оценив масштабы отравления, поняла, что скорее отвалится моя призрачная рука, чем я успею вытащить эту гадость из Лекса. Абсолютно сумасшедшая идея закралась в голову, но, рассмотрев её как следует, я поняла, что это наилучший и единственный сейчас вариант. — Ну, Лекс, считай это моим спасибо за дикого гаста и всю ту дрянь, от которой ты меня еще, возможно, спасешь. — С этой мыслью я набрала в грудь побольше воздуха (хотя необходимость в этом отпала вместе с телом), зажала нос рукой и зажмурившись "нырнула" в неподвижное тело.

Показалось, что я действительно нырнула, только не в воду, а в теплое облако, частично отравленное. В том месте, где у Лекса были раны, меня словно взбесившиеся кошки когтями драли. Очень неприятно, и это при том, что чувствовать мне, по сути, нечем, даже и думать не хочу какую боль должен был испытывать Лекс. В тот момент, когда я только привыкла к ощущениям и начала "выпихивать яд" меня попытались вытолкнуть, ощутимо так и на полном серьезе. — Лекс, скотина, не рыпайся и подыхай тихо, пока я тебя лечить буду! — Похоже, мое мысленное рычание подействовало, потому что сознание Лекса успокоилось и больше не предпринимало попыток пинаться. Я уж было успокоилось и принялась за дело, но тут почувствовала, что сознание парня не просто успокоилось, а решило плавно отчалить в неведомые дали. — А ну на место! Мне еще только в трупе оказаться не хватало… — Сознание еще пару раз дернулось, а потом угомонилось и тихо пристроилось в уголке. Я грозно посмотрела на сияющий комок, и, убедившись, что теперь он никуда не денется, вернулась к собственным ощущениям.

Жжение распространилось до живота и стало более ощутимым. Плохо. Но попробуем справиться, терять действительно уже нечего.

Сияющие потоки небесно голубого света затопили меня от призрачной макушки, до не менее призрачных пяток и, оставив на память спокойствие и умиротворенность, ринулись в умирающее тело Лекса. Какое-то время отрава еще сопротивлялась, а потом была буквально выбита одним мощным толчком. Жжение исчезло, но поврежденные ткани никуда не делись, а с таким ранением парень все равно умрет. — Ну уж нет, не для того я корячилась. — Повинуясь моему приказу, чистая кровь потекла по разрушенным сосудам, восстанавливая их и поврежденные ткани, моих сил хватило, чтобы мышцы восстановились и раны от когтей начали срастаться, но закончить лечение мне не дали. Окрепшее, а вместе с тем и порядком оборзевшее сознание, или скорее все-таки душа парня одним мощным пинком вышибла меня из тела. — Хам неблагодарный! — Рявкнула я потирая то место, куда пришелся пинок. В ответ хам ровно задышал, и умирать вроде бы раздумал. Вот и хорошо, вот и ладушки.

Конечно, я была рада за Лекса, но стоило мне увидеть собственное неподвижное тело, и радость несколько померкла. Подлетев к себе, я поняла, что не хочу оставаться призраком. Ну почему в моем видении Магистр не рассказал, как вернуться обратно?!

А что если попробовать вселиться, как я вселилась в Лекса? Может я смогу и себя оживить?

Надежда разбилась хрустальными осколками и с тихим звоном осыпалась на землю. Я смогла помочь умирающему Лексу, но помочь себе я уже не смогу… точно так же, как не смогу заставить биться замершее сердце. Фокус с "нырянием" не удался — собственное тело не хотело впускать меня, ставя преграду из обжигающего холода. — Так нечестно! — Хотелось разрыдаться, но слезы, как предмет материальный, были мне отныне недоступны, оставалось только молча ощущать, как там, где раньше билось сердце сворачивается ледяной комок из осколков и ножей. Внезапно ветер вокруг меня похолодел, я подняла голову и встретилась взглядом с безмолвными темнеющими небесами, и словно в знак разделенной тоски холодные капли обрушились на землю. Пусть я не могла рыдать — небо делало это за меня.