Сообщество лояльных ведьм

– Павел Артемьевич, разрешите пригласить вашу даму?

Рядом с ними стоял Катайцев. Выглядел он сногсшибательно. Бледный, стройный, с выдающимся кадыком, весь в белом и к тому же в красном галстуке.

Павел поморщился.

– Познакомься, Лена. Это наш режиссер, надежда отечественного кинематографа и моя тоже, – представил он.

– Сергей.

– Елена.

Векшин скрепя сердце дал разрешение, которого Елена, кстати, не спросила ни словом, ни взглядом. Паша откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, положил ногу на ногу. Он не знал и не мог знать, что одновременно с ним за этой парой наблюдает еще одна пара глаз, голубых, почти прозрачных. Члена координационного совета «Сообщества лояльных ведьм» Марину Аркадьевну Дейнеко неузнаваемо преобразила сегодня новая ультракороткая стрижка и строгий, почти мужского покроя костюм а-ля Марлен Дитрих. Радикальная смена имиджа была связана и с вошедшей в пиковую стадию предвыборной кампанией (белокурые локоны и голые коленки с политикой плохо вязались), и с новыми знакомствами, которые Марина с охотой завязывала в среде творческой интеллигенции. В частности, с художником-визажистом киностудии Вероникой Бурмистровой. Она-то и пригласила ее сегодня на вечеринку. Гримерша не была посвящена в дела Сообщества. Марина пока присматривалась к ней и время от времени с ее помощью решала кое-какие мелкие проблемы производственного и личного характера.

Визит на эту кинотусовку очень заинтересовал Марину Аркадьевну. И теперь, глядя на не узнавшую ее кандидатку в Сообщество, с завидной легкостью ставшую центром внимания присутствующих на вечере мужчин, она призналась самой себе почему.

Вот и режиссер Сережа начал оказывать явные знаки внимания этой подающей надежды старлетке… А ведь еще недавно примой была бы только она и никто другой. И тут Настоящей женщине Марине Аркадьевне Дейнеко пришла в голову мысль, показавшаяся ей очень занятной. Она даже зажмурилась от удовольствия. «Хочешь быть центром вселенной, милая? Ну что ж!… Интересно, а что скажет твой „подопечный“? Я бы на его месте…»

Тото Кутуньо что-то там пел про одиночество. Катайцев что-то оживленно говорил своей визави. Она улыбалась и даже один раз кивнула в ответ. После настоящего итальянца вступили «Иглз» с гостиничной темой. Вопреки ожиданиям сидящих за столами некоторые танцующие пары не стали возвращаться к столам.

Кульман придвинулся ближе к рассеянно поедавшему салат Векшину.

– А я бы не раздумывал, Паша!

– А я и не раздумываю, – ответил Векшин.

– Когда на свадьбу пригласишь в таком случае?

Векшин засопел. Потом налил в рюмки водки.

– Будешь?

– Смотри, Паша, уведут красну девицу, – хрустнув огурчиком, кивнул Кульман в сторону танцующих.

– У меня?

Очень долго не кончалась песня об отеле с нерусским названием. Векшин встал, когда Елена Николаевна в сопровождении своего партнера по бесконечному танцу подошла к столу.

– Благодарю вас, Елена. Надеюсь, что наш разговор будет иметь свое продолжение.

Лена предупредила вопрос Векшина.

– Сергей по доброте душевной выразил восхищение моей неземной красотой … чем-то там еще…

– Наверное, фотогеничностью? – помог Векшин.

– Да, и фотогеничностью. И даже предложил мне сниматься в кино.

Катайцев застенчиво начал объяснять:

– Понимаешь, Паша, я в последнее время много думал об эпизоде, который закольцевал бы сюжет фильма. И, что очень важно: в нем просто необходимо присутствие красивой дамы с нерастиражированным в кино лицом и фигурой.

– Вероятно, это будет нечто эротическое? – невинно присоединился к разговору Кульман.

– Вовсе не обязательно. Хотя… Павел, пойми меня правильно. Дело в том, что твоя новая знакомая, как мне кажется…

При этих словах Лена скрестила руки на груди и горделиво посмотрела на Векшина.

– … в полной мере обладает уникальным сочетанием качеств, почти не сочетаемых в женской природе. Елена Николаевна красива, умна, интересна и фотогенична. Эта женщина создана для того, чтобы быть Музой.

– Предлагаю выпить за Музу, – предложил откуда-то взявшийся Никола.

– Но только тихо. А то я боюсь, как бы ваши дамы не расстроились, услышав этот тост, – добавила Елена Николаевна и подняла бокал с шампанским, решив не обижаться на режиссерское высказывание о женской природе.

Предосторожность Елены Николаевны была совсем нелишней, поскольку исполнительница главной роли Инесса Валентинова как раз находилась в это время неподалеку от тостующих. И, кажется, кое-что она все-таки услышала, судя по поджатым губам и гневному румянцу на щеках.

Векшин поиграл желваками на скулах. Елена болтала с окружающими ее мужчинами и, казалось, совсем не обращала на него никакого внимания.

– Елена Николаевна, разрешите Вас пригласить, – Векшин с досадой услышал не свой, а кульмановский голос. Мельком взглянув на Пашу, Лена улыбнулась Кульману.

– Илья Семенович, я бы с превеликим удовольствием, но боюсь, что если я не отдам следующий танец господину Векшину, у него случится нервный срыв.

Кульман понимающе закивал. А Лена сделала шаг к Векшину.

– Пойдешь со мной танцевать?

– Ну, если ты настаиваешь.