Сооруди себе причёску

Возможно, у того парня была машина, и он преследовал нас. Я дал полный газ, довел скорость до 115 миль в час и некоторое время не снижал ее. Теперь мне приходилось все внимание обращать на дорогу, и я не мог следить за машиной сзади. Когда пришлось поворачивать и дорога пошла вниз, я посмотрел в зеркало. Машина сзади немного отстала. Я забеспокоился. А вдруг это полицейская машина? Нет, этого не могло быть — она не пыталась меня обогнать, а ехала все время на одном расстоянии. Я еще не верил, что нас преследуют, но все же ne хотел, чтобы он видел, где я сверну с главного шоссе.

Когда мы проехали маленький городок, я стал считать мили. На шоссе было теперь много поворотов, и машина сзади на некоторое время исчезла. Я следил за скоростью и боялся пропустить развилку. Проехал 14 миль, 16. Неужели я ее проглядел?

В конце длинного поворота показались магазин и бензоколонка. Я притормозил и повернул руль. Гравий ударил в днище, когда я свернул с асфальта. Я снова нажал на тормоза, остановил машину и выключил фары. Тотчас же на шоссе промелькнули фары проехавшей машины. Вероятно, она не преследовала меня.

Я включил фары, посмотрел на часы и поехал дальше. Было начало шестого. Мне предстояло проехать еще миль 30, и я хотел до рассвета добраться до места. Если потороплюсь, то успею.

Проехав немного, я свернул на дорогу, идущую через густой лес. Теперь места становились знакомыми, я часто бывал здесь иногда с Вилли Левингстоном, а иногда один или с девушкой. Домик, куда я направлялся, принадлежал ему.

Мы вместе учились в колледже. Он получил в наследство кучу денег и несколько гектаров земли с озером, возле которого был выстроен бревенчатый дом. Лето он проводил в Европе, но я знал, где ключ от домика. Через несколько минут слева показались железные ворота. Я вышел из машины, открыл их, проехал и снова закрыл. Теперь предстояло одолеть 12 миль по ухабистой дороге, которая проходила через песчаные холмы, а затем спускалась к озеру. Оно было голубым и гладким, а над лесом тянулись рваные облака — прекрасная картина. Мне вдруг захотелось приехать сюда и половить рыбу, но я отогнал эти мысли.

Я проехал через луг и маленький мостик, затем остановил машину и вышел. Ключ висел, как всегда, на гвозде под мостом.

Дом стоял в конце лужайки среди густых высоких деревьев, он был большой и казался заброшенным. Было еще темно, и я, остановившись перед верандой, специально не стал выключать фары.

В утренней тишине громко заскрипел замок. Я открыл дверь, вошел и зажег керосиновую лампу. Это была большая комната, у задней стены стояли кухонная плита и шкаф для посуды, а напротив — кушетка, стол и несколько стульев. Дверь направо вела в просторную кладовую, где находились рыболовные и охотничьи принадлежности, подвесной мотор и всякая всячина.

Дверь налево была закрыта. Я открыл ее и вошел туда с лампой. Это была спальня. В ней стояли две кушетки и одна двуспальная кровать, у противоположной стены. На кровати лежало армейское одеяло. Я поставил лампу на маленький столик и вернулся к машине.

Я внес женщину в дом и положил ее на кровать. При свете керосиновой лампы ее лицо казалось бледным, а темные волосы рассыпались по подушке. Ей было, по меньшей мере, лет тридцать, и она была пьяна до бесчувствия. Мне не приходилось видеть женщины красивей. Это было дьявольски скверное дело. Я пожал плечами и взял лампу. В конце концов, не я ее отец, а жизнь не детская игра.

Я разжег плиту и принес из колодца пару ведер воды. Тем временем рассвело, и из печной трубы поднялся серо-голубой дым. Я отогнал машину в сарай, стоявший по другую сторону лома, и запер его. Затем посмотрел, что было в доме поесть. В кладовой я нашел несколько коробок с консервами, а в посудном шкафу муку и другие припасы. Я открыл банку с кофе, насыпал его в кофейник и залил водой.

Потом присел, закурил сигарету и стал слушать, как трещат горящие дрова. Вдруг я почувствовал, что устал как собака. Это было неудивительно после такой ночи. Проведя рукой по лицу, заметил, что у меня успела отрасти щетина. Подошел к зеркалу, висевшему на задней стене, и посмотрел на себя. Я выглядел как бродяга.

Отправившись в кладовую, я отыскал там бритвенный прибор, намылил подбородок обычным мылом и побрился, затем снова надел рубашку и галстук. Теперь я чувствовал себя лучше.

Тем временем начал закипать кофе, издавая приятный аромат. Я налил себе чашку, сел и закурил сигарету. Уже взошло солнце. Не верилось, что так много событий произошло со вчерашнего утра.

То обстоятельство, что я нарушил законы один за другим, теперь не волновало меня.

Заботило другое как бы меня не нашли и не прикончили. Но и от этого мурашки не бегали по моей спине.

Я думал о деньгах, о таких больших деньгах, какие не смог бы заработать за всю свою жизнь. И мне нужно было только протянуть руку и взять их.

Миссис Батлер знала, где они, а я должен заставить ее сказать мне это.

Только через два часа я услышал, как она зашевелилась на кровати в другой комнате. Она пришла в себя.