Сооруди себе причёску

— Откуда мне знать? Ведь вы слушали радио, не я.

Она не проявляла никакого интереса.

Я не знал, что и думать. Приходится ей верить. Слова ее звучали правдиво, да у нее и не было причины лгать. Она даже не знала, что ее машина была найдена возле дома Дианы Джеймс. Странная мысль появилась у меня. Действительно ли она убила его? Нет, это глупо. Она практически призналась в этом, обещав уплатить мне 120 тысяч долларов за то, чтобы я спрятал ее от полиции. Зачем бы еще она пошла на это?

— Никак не могу понять вас, — признался я.

— Да?

Она закурила сигарету, и огонек на момент осветило ее высокомерное и пленительное лицо.

— А почему, собственно, вы должны меня понимать? Но я не хочу быть несправедливой. До сих пор вы хорошо справлялись со своим делом и совершили только одну или две ошибки.

— Что за ошибки?

— Первая состоит в том, что вы не пристрелили эту парочку. Они могут дать наше описание. А во-вторых, вы выбросили мой единственный ключ от дома. Он был вместе с ключами от машины.

— Ключ нам не потребуется. Мы можем войти через подвальное окно. А что касается другой ошибки, то они побоятся обратиться в полицию.

— Да, но что если полиция обратится к ним?

— На этот риск придется пойти.

— Совершенно необязательно.

— Может быть. Но я взялся за дело, и вы должны довериться мне.

Она промолчала.

Меня не раз предупреждали насчет нее. Но я не прислушивался.

Глава десятая

Мы приближались к ее дому.

— Не так быстро, — сказала она. — Сейчас направо будет кладбище. Поверните за ним налево.

Вскоре я увидел поросший плющом угол кладбищенской ограды. Две машины догоняли нас. Я прибавил газу и проехал вперед.

— Теперь налево.

Я повернул. Эта улица была посыпана гравием, налево от нее, за изгородью, тянулось поле. Мы проехали мимо освещенного дома. На улицу выскочила собака и со злобным лаем побежала за нами. Я стал нервничать.

Было безумием возвращаться сюда. Полиция искала ее. Что будет, если нас схватят? Возможно, в темноте нам удастся скрыться, но это нам не очень поможет. Они тотчас оцепят все улицы в этой части города, и мы окажемся в ловушке. Но ничего другого нам не оставалось — нам нужны были ключи от этих сейфов.

Вдруг мне пришла мысль.

— У вас при себе достаточное количество денег? Или, возможно, в доме? — спросил я.

— Да, — ответила она. — У меня в сумочке тысяча долларов.

— Хорошо, — ответил я.

Я не стал спрашивать, почему она носит с собой так много денег. И так ясно. Она предвидела, что в любое время ей придется скрыться.

Я повернул направо и поехал вверх по улице, обсаженной деревьями. Ехал я очень медленно и пытался запоминать ориентиры. Вдруг нам придется очень быстро уезжать отсюда.

— Следующий дом мой, там, где высоковольтная линия пересекает улицу, — сказала она.

Я остановился, подал машину назад и поставил ее на обочину под деревом, выключил мотор и фары, и мы немного посидели, чтобы глаза привыкли к темноте.

Затем мы вышли из машины, и я тихо закрыл дверцу. Дышал я прерывисто и часто и чувствовал дурноту, как это бывало раньше перед футбольными матчами. Ночь была душная, воздух пропитан пылью.

Там, в домике, я снова надел белую рубашку, однако пиджак скрывал ее. В кармане у меня лежали пистолет и фонарик. Я посмотрел на нее. Ее одежда не бросалась в глаза, только белая каемка на ее домашних туфлях выделялась в темноте.

— Пошли, — прошептал я.

Следуя за темными мачтами высоковольтной линии, мы перешли поле, а через минуту или две очутились на улице, которая подходила сзади к ее дому. Никаких машин не было видно.

Маделина потянула меня за рукав.

— Мой дальше, — сказала она.

Теперь я узнал, где мы находимся, я видел очертания олеандровой живой изгороди. Я медленно отворил ворота, мы вошли и остановились.

— Подождите меня здесь, — шепнул я ей на ухо. — Я погляжу, нет ли где машины.

Она кивнула, и я пошел по лужайке к дому. На углу возле кустов я остановился и выглянул на подъездную дорогу. Машин там не было.

Я бесшумно обогнул дом, двигаясь к фасаду. Царила глубокая тишина, только где-то по ту сторону лужайки слышалась тихая музыка. Это могло быть радио в доме на другой стороне улицы.

С минуту я постоял неподвижно, раздумывая. Они могли сидеть в машине на улице и сторожить подъездную дорогу, а могли быть в доме. Мы должны иметь и это в виду.

Я повернулся и тихо прошел мимо задней веранды. Когда я приблизился к дыре в олеандровой изгороди, то вдруг увидел белые каемки ее туфель. Она шла по лужайке к дому. Вдруг пятна исчезли, словно растворились в темноте.

Я продолжал стоять, мое сердце бешено колотилось. Кто-то двигался между нами. Нет, не может быть: ведь там на лужайке никого не было. Затем я снова увидел ее туфли, она стояла на прежнем месте. Я старался разглядеть это нечто в темноте, но ничего не видел. Потом белые пятна опять исчезли. Что-то было между нами, и это что-то передвигалось.

Я не мог предупредить ее. Мне вдруг захотелось крикнуть, чтобы она ушла, но этого делать было нельзя. Этот тип знал, что она там. Однако он не знал, что позади него был я. Мои нервы напряглись до предела, рот пересох.