Соперник

– Не смей так со мной разговаривать! – ледяным тоном произнесла она, надменно вздернув подбородок.

Он вдруг почувствовал, что может навсегда потерять ее.

– Элизабет! – в ужасе воскликнул он. – Прости меня!

Но она уже шла к дверям.

– Я дам тебе знать, когда вернусь, хотя не знаю пока, через сколько дней отправлюсь туда, – проговорила она все тем же ледяным тоном.

Поспешно бросившись за ней, Арлен встал у двери, загородив ей дорогу.

– Я должен как-то наказать жену, – почти жалобно пролепетал он, заискивающе глядя на сестру.

– У меня есть замечательный план, – мгновенно оживилась Элизабет. – Я думала об этом почти всю ночь. Слушай, ты должен куда-нибудь подальше отослать Анну. Это сразу решит чуть ли не все проблемы. Зачем тебе неполноценный ребенок? Я знаю одно превосходное место, куда ее можно упрятать на любой срок, хоть на всю жизнь!

– А как быть с Оливией?

– Пусть остается здесь, – пожала плечами Элизабет. – Ведь ей так нравится жить в деревне!

– И ты думаешь, что она будет спокойно сидеть, если у нее отберут Анну? Ее придется удерживать в кандалах! А это запрещено королевским указом…

– Арлен, ее надо накачать наркотиками. Утром, днем и вечером нужно подмешивать опий в еду и питье. Очень скоро она перестанет что-либо соображать. Будет лишь бесцельно бродить по дому и… стариться с невероятной быстротой. И кто узнает правду? Чтобы все шло как надо, я приставлю к ней свою служанку. Она хорошо знает свое дело.

– Гениальная идея! – довольно воскликнул Арлен. – Таким образом я смогу избежать дальнейшего развития скандала!

– Вот именно! – удовлетворенно кивнула Элизабет. Внезапно она сильно побледнела, глаза ее широко раскрылись.

– Что с тобой, Элизабет? – встревожился Арлен.

Не слыша брата, она подбежала к ночному горшку, и ее вырвало. Потом с помощью Арлена Элизабет обессиленно опустилась в кресло.

Подав сестре стакан вводы, Арлен смотрел, как она медленно пила, и с тревогой вглядывался в ее бледное, даже слегка позеленевшее лицо.

– Бог мой, да ты серьезно больна, – озабоченно выдохнул он.

– Это не болезнь, – едва слышно пробормотала она. – Я беременна.

– Не может быть! – отшатнулся он в изумлении и испуге.

– Абсолютно достоверный факт, – окрепшим голосом подтвердила Элизабет.

Арлен замолчал, ошарашенно глядя на нее.

– Это, верно, Хоутон… – начал было он, но тут же осекся. Муж Элизабет был безнадежным импотентом. Во всяком случае, именно так говорила его сестра.

– Не будь идиотом, Арлен, – недовольно нахмурилась она.

Все пять дней, прошедшие с момента возвращения в Эшбернэм, Оливия старалась не покидать свои покои и держаться подальше от мужа. И все эти дни она со страхом ждала наказания, мучаясь неизвестностью.

Гаррик. Что с ним? Жив он или мертв? Ни один из слуг не осмелился выполнить ее просьбу отправиться в Стэнхоуп-Холл и узнать, что с Гарриком.

Оливия закрыла лицо руками, убеждая себя не предаваться отчаянию и быть сильной как никогда. Нет, Гаррик не мог умереть! Но он потерял много крови… Она и сейчас помнила во всех деталях ужасную картину: Гаррик безжизненно лежит у крепостной стены, весь залитый кровью. О Боже! И все из-за нее!

Если бы он послушался ее и не стал принимать вызов Арлена, они все втроем были бы сейчас уже во Франции!

Со дня дуэли прошла уже почти неделя, и в душе Оливии поселилась надежда на временную отсрочку наказания. Может быть, хоть на этот раз Арлен не станет мстить им с дочерью? Впрочем, отсутствие у мужа желания мстить могло означать только одно – Гаррик умер!

Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась в голос.

Когда слезы наконец иссякли, она снова вспомнила, как Гаррик лежал у стены в луже собственной крови. Она хотела молиться, но уже не могла. За эти пять дней она только и делала, что возносила молитвы.

Ах, если бы она была девочкой, а не взрослой женщиной!

Она могла бы верить в чудо, в добрых волшебников, в сказку! Но она давно уже не верила в чудеса.

Оливия медленно подошла к закрытой двери и осторожно приложила к ней ухо. Поняв, что в коридоре никого нет, она осторожно выглянула. В коридоре действительно никого не оказалось, и Оливия стремглав бросилась в спальню дочери.

Анна сидела на постели и играла с двумя маленькими фарфоровыми куколками. Подняв голову, она улыбнулась матери.

Оливия подошла к ней, села рядом и нежно обняла за плечи.

– Я так тебя люблю! – порывисто произнесла она.

– Я знаю, мама, – ответила девочка. – Я тоже очень тебя люблю!

– А чем тебя кормили на завтрак? – спросила Оливия, стараясь говорить как можно веселее, чтобы замаскировать печальную тяжесть на сердце. Анна в свои восемь лет знала и понимала гораздо больше, чем другие дети. Она уже говорила матери, что не верит в смерть Гаррика, но все же и она могла ошибаться, особенно в таком испуганном состоянии.

– На завтрак были яйца, – помрачнела девочка. – Как жаль, что мисс Чайлдс уехала. Я очень скучаю по ней.

– Я знаю, детка, – проговорила со вздохом Оливия, ласково погладив дочь по голове.