Соперник Цезаря

— Так ведь заметят огонь, — предостерег Зосим.

— Кто заметит? Мертвяки? Не помирать же нам тут от холода.

Вскоре огонь радостно прыгал на сухих ветках, что заранее были сложены в очаге. Зосим вынул из сумки копченый поросячий бок, баклагу с вином, сыр и хлеб.

— Может, у хозяев есть припасы? — Взгляд его остановился на огромном деревянном сундуке. — А ну-ка, что там? — Ударом ноги Зосим откинул крышку.

Внутри сидела девчонка лет четырнадцати, с соломенными волосами и чумазым личиком, в длинной рубахе из некрашеной шерсти. Она испуганно ойкнула и прикрыла лицо ладошками.

— Вот и добыча, — сказал Зосим, схватил девчонку за локти и вынул из сундука.

— Ты кто? — спросил Клодий.

Девчонка не отвечала — лишь трясла головой и дрожала всем телом.

— Кто римлян убил, а? — спросил Зосим.

— Кого? — спросила она.

— Тех, что на краю деревни лежат.

— Не видала!

— Врет, — предположил Зосим. — Что с нею делать?

Клодий пожал плечами. Может, и не врет. Судя по всему, она прячется в сундуке уже несколько дней. А тех троих убили сегодня. Забрели сдуру на пепелище. Тут их и порешили.

— Есть хочешь? — спросил Клодий, отрезая кинжалом кусок свинины.

Девчонка затрясла головой.

— Так уж и не хочешь?

Она выглянула из-под ладошки. Есть ей, конечно, хотелось нестерпимо.

— Отпусти ее, — приказал Клодий.

Зосим разжал пальцы. Девчонка тут же бросилась к двери. Зосим хотел вновь схватить, но Клодий предостерегающе поднял руку, и девчонка выскочила из хижины.

— Убежит, — предположил Зосим.

— Куда ей бежать — ночью-то? Ей отлить надо.

Девчонка вскоре вернулась, присела на краешек скамьи, схватила кружку и жадно выпила вино, потом запихала кусок мяса целиком в рот. Зосим смотрел с интересом — подавится или нет? Клодий достал из кошелька серебряный денарий.

— Гай Юлий Цезарь! Где он? Понимаешь?

Девчонка хитро покосилась на Клодия:

— Чего не понять-то? Помаю… — сказала на вполне приличной латыни. — Цезарь стоит в Самаробриве.

— Ого, да она у нас ученая.

— Я из Провинции,[141] — объяснила она, — мой отец торговал с галлами. В Белгике мы редко бывали. Далеко.

— Тебя он с собой возил? — усомнился Зосим.

— А куда меня деть? Только в прошлом году со мной случися злая-презлая лихорадка. Он меня оставил в деревне у старухи-лекарки, обещался через месяц вернуться, но до сих пор не приехал.

— Откуда ты знаешь, где лагерь проконсула?

— Так деревенские к нему в лагерь три дня назад солому возили и зерно. А я ездила поглядеть, нет ли там отца. — Она вздохнула и покачала головой. — И не нашла.

— Завтра дорогу покажешь, — сказал Клодий.

— Кажу. — Она ловко выхватила из пальцев Клодия денарий. — А ты сам откуда? Из Провинции?

— Из Рима.

— Из Рима! — ахнула она.

— В Рим хочешь поехать? — внезапно предложил Клодий.

— Ага. — Девчонка нахмурилась и посмотрела на него подозрительно. — Только учти, я — свободна. У моего дяди в Массилии маслом торг.

Клодий фыркнул. Свободная! Свободная, если живет в союзном городе или деревне под охраной родни — тогда ее не тронут. А кто на пустынной дороге во время войны разбираться станет, свободная она или рабыня?

Вернулся Полибий, глянул на гостью внимательно и жадно, потом зыркнул на хозяина, будто спрашивал: «Можно?» Клодий отрицательно покачал головой. Полибий понял, отвернулся, скорчил зверскую рожу. Гладиатор, как только видел доступную красотку, так у него туника спереди топорщилась — фаллос у Полибия был, как у Приапа. Зосим понимающе усмехнулся: захочет эта девчонка — приведет их по лесной дороге в лагерь Цезаря. А не захочет — придут они через болота в какое-нибудь тайное поселение, и там римлян вмиг порешат.

— Проведешь завтра в лагерь Цезаря — денарий второй дам, — пообещал Клодий.

— Два! — Девчонка хитро покосилась на висящий на поясе бронзовый кошелек римлянина. — По денарию за нос.

— Он — гладиатор. — Клодий кивнул в сторону Полибия. — Значит, не в счет.

— Все в счет. Он, небось, не хуже тебя бьется. — Она приметила бурые пятна на плаще Полибия. С лица чужую кровь гладиатор успел стереть снегом.

Наблюдательная. Клодий усмехнулся. Лицо наверняка сажей нарочно вымазала — вообразила, так страшнее будет. Умыть — очень даже миленькая мордочка. Недаром Зосим на нее все время пялится. И сажа на щеках его не отпугивает.

II

Утром Клодий и его спутники двинулись в путь. Девчонке дали одежду — Клодиеву, поскольку Зосим и Полибий были куда крупнее хозяина. Женское платье она спрятала в мешок, нарядилась в тунику и плащ. В хозяйских тряпках отыскались для нее и галльские штаны. Впрочем, все путники носили короткие кожаные штаны до колен — с голой задницей на лошади далеко не ускачешь. Длинные волосы девчонка убрала под войлочный подшлемник. А вот лицо мыть не стала.

Звали ее Полла. Но, может, она и врала. До Массилии далеко, никто не проверит, чья она на самом деле дочь и кому доводится племянницей.

— Я вас лесной тропой проведу — так быстрее, там лихие люди не встретятся, — пообещала Полла. — До Медвежьего приюта доберемся. Оттуда до римского лагеря вмиг доскачем.