Соперник

Он сдвинул брови, явно пребывая в замешательстве, будто совершенно не понимал, что происходит. Да и как он мог понять? Я вдруг резко изменила мнение о нем, позволила ему соблазнить себя, а затем целиком поменяла правила игры и попыталась соблазнить его сама, чтобы доказать, что способна на это. Когда моя попытка с треском провалилась, мне снова пришлось оттолкнуть его. Конечно, он был в замешательстве. А как же иначе? Хотя я сама чувствовала себя не лучше. Приехав сюда, я отлично понимала, чего хочу. У меня был четкий план действий.

– Да что тебя, черт побери, не устраивает? Это все из-за вопроса о других девушках в моей постели? – спросил он, снова приближаясь ко мне.

Еле слышный вздох вырвался из моей груди. План летел к чертям.

– Это не имеет значения.

– Я бы тоже мог спросить тебя о других парнях, но я же этого не сделал, – он злился. – Хочешь, скажу, почему? Потому что я потом не смогу выкинуть это из головы. Это будет меня мучить. Ты правда хочешь знать, сколько девушек прошло через мою постель?

Это будет его мучить?

– Нет, я не хочу это знать. Мы же не встречаемся, – ответила я на его колкость.

Мэдок замер на месте. Его лицо погрубело, подбородок слегка поднялся вверх, весь он словно окаменел. Я не понимала, зол он, обижен, сконфужен или раздражен, но точно знала, о чем он думает в эту секунду. Наблюдая, как он медленно обходит мою комнату, берет большое мягкое кресло и ставит напротив зеркала, я думала о его широких плечах и упругих ягодицах в черных пижамных штанах, едва держащихся на бедрах.

– Иди сюда, – скомандовал он.

Я поджала пальцы на ногах, но осталась стоять там, где стояла.

Увидев это, он смягчился.

– Пожалуйста.

Удобно устроившись в кресле и широко расставив ноги, он смотрел в ожидании на меня через зеркало.

Мэдок только что вышел из душа, и капельки воды на груди поблескивали в приглушенном освещении комнаты. От внезапно охватившей меня жажды мне пришлось облизнуть губы.

Да это же просто смешно! Я положила руки на бедра и постаралась отвести глаза в сторону, но взгляд невольно возвращался к нему.

Ладно, к черту все.

Я опустила руки и медленно подошла к креслу, делая вид, что мне скучно. Мэдок взял меня за запястье и рывком усадил к себе на колени.

– Полегче! – возразила я, тщетно пытаясь снова подняться на ноги, но он крепко держал меня за руку.

– Доверься мне.

Я разозлилась, но сопротивляться перестала, только чтобы посмотреть, к чему это все приведет.

– Чего ты хочешь? – прорычала я, ерзая на нем попой, потому что рядом с бедром выпирал… он.

– Смотри, – Мэдок поднял голову. – Смотри в зеркало. Что ты видишь?

– В каком смысле?

Что за черт?

– Открой глаза! – огрызнулся он, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Черт. Рядом с ним надо всегда быть начеку, чтобы вовремя улавливать сиюминутные смены его настроения.

Приобняв рукой, он взял меня за кончик подбородка и повернул лицом к зеркалу. Я уже с трудом могла дышать.

– Что ты видишь?! – закричал он.

– Тебя и меня! Мэдока и Фэллон!

Сердце готово было разорваться.

Я посмотрела на его отражение в зеркале. Моя поза не закрывала обзор, так что мы могли беспрепятственно разглядывать друг друга.

– А я вижу кое-что другое, – тихим голосом ответил Мэдок. – Эти имена ничего для меня не значат. За ними пустота. Когда я с тобой, то вижу не дочь жадной гламурной сучки и ирландского наркобарона и не сына изворотливого юриста и барби-веганки.

Я была готова расхохотаться. У Мэдока был довольно ироничный взгляд на жизнь.

Он же, напротив, хмурился и был серьезен как никогда, а я по опыту знала, насколько редки у него такие моменты.

Одной рукой он опирался на кресло, а другую протянул и запустил мне в волосы.

– Я вижу перед собой все, что мне нужно до конца моих дней, – продолжал он. – Девушку с лицом обиженной двухлетней девочки, которой не дали конфетку, и парня, который взял и сделал себе пирсинг головки, потому что хотел пожить в ее мире хоть немного.

Я закрыла глаза. Не делай этого со мной, Мэдок.

– Я вижу красивую женщину с удивительным телом и мужчину, который сходит с ума, оттого как сильно ее хочет.

Он опустил руку мне на шею и стал поглаживать ее.

– Я вижу тысячи ночей на кухонных столах, в душах, бассейнах, на диванах, где он будет трахать ее, пока она не закричит, – он понизил голос до шепота. – Я вижу ее глаза… и знаю их выражение, когда она кончает.

Мои соски затвердели, и я стала жадно глотать воздух. Его голубые, блестящие, как кристаллы, глаза смотрели прямо на меня. Он продолжал:

– Я вижу парня, который так взбесился, когда она уехала, что чуть с ума не сошел от мысли, что она его ненавидит.

Каменное выражение моего лица смягчилось. Глаза наполнились слезами. В горле встал ком: я больше не могла сдерживаться.

– Мэдок…

– Я вижу, – перебил он, продолжая водить рукой по животу и подбираясь к ажурному лифчику, – тело, с которого он слизывал капли дождя прошлой ночью и которое он хочет так же ласкать сейчас, потому что, детка, ты доводишь его до исступления.