Соперники

Но только Джилли это произнесла, как осознала, что она и в самом деле удивлена — да только не навыками Мэтта. Джилли не сомневалась, что в постели с Мэттом ей будет хорошо. Но она не думала, что это будет так… так страстно. Так головокружительно. И уж чего Джилли совсем не ожидала, так это того, что рядом с Мэттом она почувствует себя настолько открытой и уязвимой. И что Мэтт окажется таким щедрым, таким нежным. Что секс с ним окажется чем-то большим, нежели физическое удовольствие. Это все надо как следует обдумать…

Пальцы Мэтта приподняли ее подбородок, и, когда Джилли взглянула ему прямо в глаза, у нее перехватило дыхание: так серьезно смотрел на нее Мэтт. Здравый смысл подсказывал ей, что надо сказать что-нибудь легкомысленное, но на ум ничего не шло.

— Ты знаешь, что ты чудо как хороша? — тихо спросил Мэтт, заправляя за ушко Джилли прядь черных волос.

Джилли только покачала головой: от голоса Мэтта, от его взгляда у нее перехватило дух.

— Твои глаза, твое лицо, — продолжал Мэтт, гладя щеку Джилли, — твой аромат… вкус… В тебе все прекрасно.

— С-спасибо…

Хорошо, что она уже лежит, стояла бы — непременно бы рухнула. Собравшись с силами, Джилли ответила, как могла, легкомысленно:

— Да ты и сам неплох.

Серьезность исчезла из взгляда Мэтта, и он улыбнулся:

— Должен признаться, я проголодался.

— Уже?! Ну ты даешь!

Мэтт рассмеялся:

— Нет, я имел в виду, что хочу есть. Надо подзаправиться, прежде чем идти на третий круг.

— Хочешь заказать еду в номер?

— Не совсем…

Его невинный вид возбудил подозрение Джилли.

— Да ты, я вижу, нацелился на мой мармелад!

Мэтт сделал большие глаза.

— Да нет, просто жду, пока ты сама меня угостишь, чтобы я не умер с голода после такого секса.

— Так-так… — И Джилли постучала пальцами по груди Мэтта. — Я вижу, что все, что тебе надо, — это мои мармеладки.

— Неверно. Мне нужны твои мармеладки и твое тело. — И Мэтт провел ладонью по бедру Джилли. — И если мы положим мармеладки на это тело, то тогда… Нет, не буду раскрывать секрет. Ну как?

— Ладно, договорились…

…Открыв глаза, Мэтт увидел пересекающий комнату солнечный луч. Вторым, что он осознал, была Джилли: ее рука покоилась у него на груди, как раз там, где бьется сердце. Собственная рука Мэтта лежала на теплом изгибе ее бедра, а груди Джилли, с коралловыми сосками, прижимались к его ребрам. Ее дыхание щекотало ухо Мэтта.

Глядя на спутанные черные пряди, Мэтт живо припомнил, как ночью он, запустив пальцы в эти роскошные волосы, все сильнее и сильнее сливался с Джилли, а с ее губ рвались страстные бессвязные слова — и его имя.

Это было невероятно, невозможно: ничего подобного Мэтту ранее переживать не приходилось. Сам он себе казался парашютистом, которого забросили в чужую, совершенно незнакомую страну — и притом без карты. Еще ни одна женщина не вызывала у него таких сильных чувств и переживаний, все прежние интрижки и увлечения Мэтта поблекли рядом с Джилли. И дело даже не в ее сексуальной привлекательности, хотя, видит бог, она чертовски привлекательна. Но ведь Мэтт сходит с ума от одной ее улыбки, от одного прикосновения! А ее чувство юмора, ее стремление к независимости… Не говоря уже об озорных чертиках, пляшущих в ее глазах.

Мэтт сделал глубокий вздох. «Да ты попал, братец». Предполагалось, что они с Джилли проведут вместе пару ночей, а потом забудут обо всем, вернувшись к работе.

Но Мэтту хватило одной этой ночи, чтобы понять: он не сможет выкинуть этот уик-энд из памяти. Вкус губ Джилли, ее аромат, ее голос — все это будет терзать его.

«Ты кретин, — заявил Мэтту безапелляционный внутренний голос. — Зачем ты вообще полез с ней в постель?»

«Чудненько. Что ж ты раньше-то молчал?»

«Я молчал? Я не молчал! Это ты меня не слушал. Стоило этой красотке стащить с тебя трусы, и ты вообще потерял всякое соображение! Опять захотел в ту же лужу, что и в прошлый раз, с Тришей? Давно с врагом не спал?»

Мэтт зажмурился, пытаясь заглушить внутренний спор. Да, секс с Джилли — не самая лучшая мысль, особенно если Мэтта гложет подозрение, что между ними происходит нечто большее, нежели просто секс. Но он не повторит ошибки, которую сделал с Тришей. Предупрежден — значит, вооружен. Надо все время помнить, что женщине, которая спит рядом, амбиций не занимать. И еще — что она охотится за контрактом, который должен получить Мэтт.

Да, но невозможно забыть и о том, какая нежная у нее кожа, о том, что ее волосы похожи на шелк, о том, какое наслаждение — проникать в ее влажную глубину. И это знание может стоить ему поражения.

Но он, Мэтт, будет настороже. Да, Джилли ему нравится. Но пусть дело этим и ограничится.

Подбодрив себя подобным образом, Мэтт провел рукой по шелковистому изгибу талии Джилли. Она шевельнулась в его объятиях, подняла голову и посмотрела на Мэтта из-под отяжелевших век. На губах ее заиграла улыбка.

— Доброе утро.

— Доброе, Джилли.

Она положила подбородок на грудь Мэтту и уставилась на него серьезными глазами.

— У нас большая проблема, Мэтт.