Соперники

– Меня взбесило, что у другого мужчины была причина прислать тебе цветы.

– Откуда ты знаешь, что их прислал мужчина? Может, это от подруги?

– Потому что я прочел чертову карточку, София!

Я тоже скрестила руки на груди.

– А еще распинался насчет вторжения в частную жизнь!

– А если бы мы поменялись ролями? Ты можешь сказать положа руку на сердце, что не заглянула бы в открытку, если бы цветы принесли мне?

Подумав, я помотала головой:

– Не уверена.

Вестон кивнул.

– Значит, ты порядочнее меня. Ну, случилось. Можно забыть и жить дальше?

– Про цветочки да… после того, как ты извинишься за свою нескромность и перехватывание моей доставки.

Он несколько секунд смотрел мне в глаза и наконец кивнул:

– Ладно, я извиняюсь за то, что прочел открытку. Но недоставленный букет был мой, поэтому я имел право его перехватить.

Я округлила глаза:

– Я принимаю твои извинения, хотя они сделаны через одно место, но у меня остались и другие вопросы.

– Еще бы, – еле слышно пробурчал Вестон.

– Почему ты тогда утром так резко ушел?

Вестон покачал головой и выдохнул.

– Наша ситуация сложная, София, и ты это знаешь.

– Но у нас был такой хороший вечер… Я думала, мы стали ближе.

– Бинго! И это само по себе осложнение.

Мы и сами сложные ребята, и наши отношения не могли быть простыми – так повелось еще до нашего рождения. Но что-то мне подсказывало, что не это спугнуло Вестона.

– Тебя беспокоит, что наши семьи враждуют уже пять десятков лет и мы прежде всего конкуренты?

Вестон отвел глаза.

– В том числе.

Я усмехнулась:

– Не только ты умеешь читать мысли. Я, например, могу сказать, что ты сейчас врешь.

Вестон снова посмотрел на меня.

– А в основном-то что тебя пугает? – настаивала я.

Он провел рукой по волосам.

– Что ты от меня хочешь услышать? Что я алкоголик, который запорол все мало-мальски важное в своей жизни, и ты слишком хороша для меня?

– Ты действительно так считаешь?

– Ясное дело! Я не идиот.

– Если дело в этом, мне не будет казаться, что меня использовали.

Лицо Вестона смягчилось.

– Ты так решила?

Я кивнула.

– Извини, я ничего такого не хотел.

– Все нормально. Видимо, у нас обоих привычка делать поспешные выводы.

Вестон кивнул, не поднимая глаз.

– Ты во Флориду давно собирался слетать? Ты уже знал об этом, когда утром вышел из моего номера?

Он покачал головой:

– Мне надо было поговорить с дедом. Бабушка плоха, поэтому он далеко не уезжает без крайней необходимости.

– Я не знала, мне очень жаль.

– Спасибо.

Мы помолчали. Вроде бы все выяснилось, но сказанное Вестоном не давало мне покоя. Я не меньше его сомневалась, ввязываться ли в эти отношения, но ни одно из моих соображений не было связано с тем, что Вестон для меня недостаточно хорош, и мне хотелось, чтобы он это знал.

– Можно спросить? – сказала я.

– О чем?

– У тебя есть человек, которого ты уважаешь больше остальных?

– Кэролайн, – не задумываясь, ответил он. – Она не кисла от жалости к себе, не жаловалась и всегда улыбалась. Она полжизни выслушивала мои проблемы и пыталась меня подбодрить, а не критиковать!

– Жаль, что я ее плохо знала. Похоже, она была человеком редкой души.

– Это правда.

– А я больше всех уважаю свою маму, притом что она была алкоголиком.

– Да ты что? Я бы в жизни не догадался!

Я пожала плечами.

– Мало кто в курсе. Не дай бог реальной подноготной семейства Стерлинг просочиться наружу… Отец нас бросил не раздумывая, но мать он всю жизнь прикрывал – фамилию-то она после развода не меняла.

– Тогда она и начала пить?

Я покачала головой:

– Если бы. Тогда я могла бы еще сильнее презирать папашу. Я долго, лет до пятнадцати не подозревала, что у мамы алкоголизм. Когда у нее нашли рак, я ходила с ней по врачам и впервые услышала, как специалисты настаивали – перед первой операцией она должна лечь в рехаб. Я тогда как с небес упала, хотя и видела, что мама пьет каждый день. Она смаковала мартини из дорогих хрустальных бокалов, а алкаши ведь булькают из горлышка, не моются, шатаются и падают в лужу. Они не носят жемчуг и не пекут пирожки.

Вестон кивнул:

– Когда я попал в лечебницу, сам удивился, что половина пациентов – люди за пятьдесят и на вид абсолютно нормальные.

– Мама создала собственную программу воспитания испугом. Ее мучили постоянные головные боли и снижение зрения, но она списывала это на похмелье, поэтому к врачам обратилась, когда в мозгу уже была опухоль размером с мяч для гольфа. Слишком привыкла скрывать все связанное с пьянством…

Вестон взял меня за руку и крепко сжал.

– Короче, я к чему: мама была надежной, любящей, доброй, умной и благородной до абсурда. Она единственная в своей семье поступила в колледж и, даже выйдя за моего отца, продолжала работать внештатным преподавателем. Кто-то считал это блажью, ведь после свадьбы денег у нее было завались, но зарплатные чеки мама регулярно высылала своим родителям, потому что они жили в стесненных обстоятельствах. А когда отец от нас ушел, она набрала себе часов в колледже и отказалась брать у него хоть цент, кроме как на оплату моего образования.

– Вот это да!