Соперники

– Еще бы! Представляю, как напрягает такая фигня в мыслях.

Мы посмеялись, и это несколько ослабило опасный сексуальный накал.

– На выпускном ты тоже была в красном, – сказал я.

София нахмурилась:

– Да? Вообще уже не помню того платья!

Я откинулся на стуле и прикрыл глаза.

– С открытыми плечами, чуть светлее, чем то, в котором ты сейчас. Серебристый сверкающий пояс, похожий на ленту. – Я описал пальцем круг. – Серебристые босоножки с ремешками вокруг щиколоток. Ты еще пыталась их снять, когда мы пошли к тебе домой, но я заставил тебя идти в них.

София просияла.

– Ой, точно! Как ты все это запомнил?

– Нельзя забыть платье женщины, на которую полжизни украдкой поглядывал, когда тебе наконец выпадает случай ее раздеть.

– Ты на меня поглядывал?!

– При каждой возможности. Я думал, ты знаешь, хотя по твоему лицу вижу, что ошибался. Значит, я хорошо маскировался.

– Я была уверена, что ты меня терпеть не можешь.

Я усмехнулся.

– О да! При этом мне хотелось оттрахать тебя до полной неподвижности.

София засмеялась:

– Ну, тогда мало что изменилось.

– Да нет, теперь я могу только мечтать относиться к тебе с неприязнью. Тебя невозможно не… – Я вовремя остановился и поправился: – Ты не можешь не нравиться.

София вроде бы не заметила оговорки. А если заметила, то не стала докапываться.

– Ну, раз у нас вечер признаний, я на тебя заглядывалась всю старшую школу, – она улыбнулась. – А может, и среднюю.

– А у меня еще до выпускного руки чесались навалять тому козлу, с которым ты гуляла.

– Об этом и так кто-то позаботился. Ты, наверное, не в курсе, но, когда я ушла с выпускного, он ввязался в драку и ему сломали нос.

– Я в курсе. Моей семье обошлось в двадцать косых, чтобы его родители не подали в суд.

У Софии округлились глаза:

– Так это сделал ты?! Почему ты ни разу ничего не сказал?

Я пожал плечами.

– Подумаешь, большое дело. Он давно нарывался. Да мы с тобой и не были на дружеской ноге.

– Ну, пожалуй. – София помолчала с минуту, водя пальчиком по запотевшему бокалу, и вновь поглядела на меня: – А теперь мы друзья?

– Ты мне скажи, Соф.

Она подумала и кивнула.

– Когда я думаю о друге, я представляю человека, на которого можно положиться, доверять и уважать, а еще проводить время вместе. Так что да, мы друзья. Забавно, я почти два года была с Лиэмом, но не чувствовала, что могу на него рассчитывать. Однажды я «поцеловала» другую машину – ерунда, «жестянка», но подушка безопасности сработала, и я, короче, испугалась. Я позвонила Лиэму в надежде, что он приедет, но он ответил, что у него генеральная репетиция в разгаре, и предложил мне позвонить Скарлетт.

Я покачал головой.

– Этот тип просто сволочь.

Она грустно улыбнулась.

– Да уж. Вы очень разные. Я почему-то не сомневаюсь, что, позвони я тебе, ты бы примчался, бросив все дела. Ты по натуре защитник.

Я кивнул.

– Да, я бы приехал, даже в старшей школе. Конечно, потом ты бы не знала, куда деваться от моих насмешек, но я бы тебя не бросил.

София улыбнулась.

– Ну, тогда это делает нас… кем? Друзьями с привилегиями? Наши семьи отреклись бы от нас, если бы узнали.

– Ну и пошли они прямо туда, – сказал я.

– Ах, так ты у нас храбрец? – она приподняла бровь. – Может, твои в курсе, что мы спим друг с другом и даже подружились?

Я покачал головой:

– Нет, но личную жизнь я с ними отродясь не обсуждал. И отец, и дед на это плевать хотели.

– Тебе обидно, что они не делают шагов к сближению?

Я пожал плечами.

– Раньше бесило, но я слишком много лет из кожи вон лез, чтобы они меня заметили. Я долго верил, что я насквозь токсичный, но постепенно начал понимать, что токсом можно вырасти только в змеиной семейке.

София сейчас казалась удивительно нежной и беззащитной. Положив руку на стол, она понимающе кивала – и я верил, что она меня понимает. По крайней мере, отчасти – вряд ли она представляла, на что способно мое семейство.

Я взял ее за руку и долго смотрел на наши переплетенные пальцы.

– У тебя есть планы на День труда?

София покачала головой, но тут же спохватилась:

– Слушай, вообще-то есть. Я обычно хожу на благотворительный вечер в детскую больницу. Вся моя семейка там собирается. Кстати, твои ведь тоже, да?

Я подался вперед и поднес ее руку к губам, поцеловав запястье.

– Ты пойдешь со мной?

Она явно удивилась:

– Ты хочешь, чтобы я пошла как твоя девушка?

Я кивнул.

– Притом что там будет присутствовать твоя семья в полном составе?

– Ну и что? Прикольно будет глянуть на их физиономии.

Некоторое время София покусывала нижнюю губу и вдруг решилась, просияв:

– А давай!

Я улыбнулся.

– Классно. Значит, у меня есть новый друг – и спутница для благотворительного вечера. – Я убрал руку и взялся за вилку. – А теперь ешь своего сибаса, пока не остыл, и поехали в гостиницу, чтобы я мог разукрасить твою шею.

* * *

– Как ваши дела? – осведомилась доктор Хэлперн, положив свой блокнот на колени, а руки на блокнот.

– Прекрасно.

– Хорошо спали?

Я недоуменно нахмурился.

– Как обычно, а что?

– У вас несколько изнуренный вид.

Я даже не попытался спрятать широкую улыбку.

– Поздно лег. Но не волнуйтесь, к моему деду вам бежать не придется – я не пил и не безумствовал.