Соперница королевы

Игра шла быстро. Разгорячились не только игроки, но и королева, напряженно следившая за игрой. Она достала платок и утерла лоб. А в ближайшем перерыве Роберт непринужденно взял платок из рук королевы и вытер вспотевшее лицо. Для близких людей это был совершенно естественный жест. Подобные выходки и порождали слухи о любовной связи графа Лестера и Елизаветы.

Герцог не выдержал такого грубого нарушения этикета и утратил самообладание, быть может, потому что он проигрывал и осознавал, что королева радуется его поражению.

— Вы грязный пес, сэр! Как вы смеете так оскорблять королеву?! — закричал он.

Когда герцог Норфолк угрожающе вскинул ракетку, как будто собираясь его ударить, Роберт сначала опешил, но затем перехватил руку герцога и выкрутил ее, заставив Норфолка взвыть от боли и выронить ракетку.

Королева была в ярости.

— Как вы смеете ссориться при мне?! Лорд Норфолк, если вы потеряли рассудок, то легко можете потерять и голову! Как вы осмеливаетесь так вести себя в моем присутствии?

Герцог поклонился и попросил позволения удалиться. Королева взбеленилась.

— Удаляйтесь! Сидите в своем замке и ждите, пока я не призову вас вновь. Похоже, вы слишком возомнили о себе.

Это был камень в сторону его знаменитой фамильной гордости и высокомерия, которое, по мнению Елизаветы, унижало достоинство Тюдоров.

— Присядьте рядом, Роб, — ласково пригласила она. — Лорд Норфолк понял, что уже проиграл игру, и больше не хочет играть.

Роберт, все еще с платком в руках, сел рядом с ней, радуясь победе над Норфолком. Елизавета забрала платок и, улыбаясь, опять повесила его на свой пояс. Тем самым она продемонстрировала, что вовсе не возражает против того, чтобы Роберт пользовался ее платком.

Поэтому неудивительно, что теперь, когда Роберт был в опале, Норфолк возглавил длинный список его врагов, решивших сполна воспользоваться ситуацией.

Должна признать, что атака началась с неожиданной и очень неприятной стороны.

Атмосфера при дворе была напряженной. Все знали, что королева скучает без Лестера. Никто не сомневался в том, что она его любит. Все, что касалось Лестера, глубоко задевало королеву. Даже их ссоры свидетельствовали о том, как искренне она к нему привязана. Я знала, что ей хочется позвать его ко двору, но в последнее время вопрос о браке стоял между ними особенно остро. Роберт становился все настойчивее, и ей было все труднее его сдерживать. Если бы Елизавета его позвала, это означало бы, что он победил, а она должна была показать ему, кто повелитель.

Я уже убедилась, что Елизавета побаивается брака, хотя и была согласна с шотландским послом, что причина этого заключалась в нежелании делить корону.

Я даже чувствовала какую-то связь с королевой, потому что мои мысли были заняты им, так же как и мысли Елизаветы, и я ожидала возвращения Роберта с таким же нетерпением, как и она.

Иногда, лежа без сна ночью, я представляла себе, что будет, если узнают о наших с ним отношениях. Уолтер, конечно, придет в ярость. Но к черту Уолтера, мне наплевать на него. Возможно, он со мной разведется. Родители, конечно, будут в шоке, особенно отец. Я буду опозорена. Возможно, у меня заберут детей. Находясь при дворе, я видела их очень редко, но они превращались в настоящих человечков и интересовали меня все сильнее. Однако основной моей проблемой будет королева. Лежа в постели, я дрожала, не от страха, а от восхитительного предвкушения того, как я гляну в эти большие желтые глаза и гордо заявлю: «Ваше Величество, он был моим любовником, а не Вашим. У Вас есть корона, и мы обе знаем, как он хочет ее получить, но после короны он больше всего хочет меня и даже рискнул надеждами на корону ради этого».

Но в присутствии королевы вся моя смелость испарялась. Елизавета была грозной повелительницей и когда бывала в ярости, я даже боялась подумать, что она сделает со мной, если все откроется… Она будет уверена, что это я соблазнила ее Милого Робина и назовет меня Иезавелью[6]. Для Роберта королева обычно находила оправдания.

Вот в такой атмосфере и разразился скандал. Он коснулся и королевы, и Роберта, еще раз доказав, что Елизавета поступила мудро, не согласившись на брак. Хотя, если бы она вышла за Роберта, этот человек, Джон Эпплъярд, не посмел бы открыть рот.

Сводный брат Эми Робсарт, Джон Эпплъярд, начал распространять слух, что якобы помогал Роберту Дадли заметать следы после убийства его жены. Теперь его замучила совесть, и он решил признаться.

Враги Роберта во главе с Норфолком не упустили случая воспользоваться этим. Они организовали судебный процесс, где Джон Эпплъярд должен был публично рассказать свою историю…

Началась откровенная травля Роберта, и все были уверены, что с графом Лестером покончено.

Королева беседовала со мной на эту тему. Она всегда внимательно смотрела на меня, когда упоминалось имя Роберта, и я побаивалась, что чем-то выдала себя.

— Что ты об этом думаешь, кузина Леттис? Норфолк и его друзья хотят, чтобы Роберт в суде отвечал на выдвинутые против него обвинения.

— Они похожи на стервятников, мадам.