Сопка голубого сна

Много места в газетах занимает авиация. Это новость. 19 июня знаменитый авиатор Уточкин совершил в Варшаве полет над Мокотовским полем. На счету у русского летчика уже двести полетов, он получил пять наград. Дополнительной сенсацией было участие в полете «Момусовой примы» Миры Мрозинской... Ежедневные авиаконкурсы на Мокотовском поле с участием Уточкина и иноземных летчиков: де Катера, Фишера, Тика... Дебаты в прессе по поводу лексики, связанной с воздухоплаванием. В «Курьере Варшавском»: как говорить? Авиаторство или авиация, летатель или летчик, одноплан или моноплан? Критика варваризмов: амитоптеры, геликоптеры. Найдено вместо геликоптера новое слово — вертолет.

Преступление Дамазия Мацоха. Летом 1910 года в реке Варте около Ченстохова нашли софу, в ящике которой лежал труп мужчины. Через две недели выясни лось, что жертва — Вацлав Мацох, а убийца — его двоюродный брат, монах Ясногорского монастыря, отец Дамазий. У Дамазия была любовница, Елена Кшижановская, телефонистка из Лодзи. Она требовала, чтобы отец Дамазий нашел ей мужа, который будет прикрывать их связь. И тот выдал ее за Вацлава Мацоха. Вскоре, однако, между этой троицей начались ссоры, закончившиеся убийством, Елена вела расточительный образ жизни, чтобы удовлетворять ее прихоти, отец Дамазий воровал из ризницы деньги, жертвуемые верующими, кроме того, он присвоил себе 5000 рублей, завещанные монастырю умершим ксендзом Бонавентурой, и украл драгоценности, украшавшие икону Богоматери Ясногорской. Арестованы друзья и сообщники Дамазия — отец Базиль и отец Изидор, а также его служка в монастырской келье. Новый настоятель объявил в монастыре траур. Варшава с нетерпением ждет суда.

15 июля — общепольский праздник: пятисотлетие Грюнвальдской битвы. Главные торжества состоялись в Кракове, где открыли памятник в честь этого события. На церемонии открытия выступал Игнаций Падеревский[11] на чьи средства был сооружен памятник, и другие знаменитости, затем состоялся парад, прием французской делегации с Полом Казеном и т. д. В Варшаве с 10 до 12 часов были закрыты все магазины. В выставочном зале «Захента» зрители толпились у картины Матейко «Грюнвальдская битва». Вечером в иллюминированной «Швейцарской долине» состоялся концерт Филармонии и другие мероприятия.

В Управлении варшавского трамвая — конфликт между работниками и дирекцией. На линию выехало всего двадцать вагонов, обслуживаемых контролерами и экспедиторами, в каждом вагоне дежурило по два вооруженных жандарма. Арестовали 299 бастующих кондукторов и вожатых и поместили их в тюрьме на Спокойной улице. Назавтра арестованных заставили под стражей обслуживать 200 вагонов, а после работы их снопа препроводили в тюрьму. Число арестованных достигло 500 человек. Владелец трамвайного акционерного общества Влодзимеж Четвертинский обратился к властям с просьбой освободить его работников. Ему отказали. В знак солидарности с товарищами забастовали работники конки. Жители Варшавы, поддерживая рабочих, перестали ездить на трамваях... В конце концом, конфликт уладили и трамвайщиков выпустили из тюрьмы...

В сущности, думал Бронислав, что мне за дело до того, что «Момусова прима» Мира Мрозинская летала с Уточкиным... А все же сердце екнуло, когда вспомнился тот чудесный 1905 год. Что же, это был не более чем флирт между юным боевиком и талантливой начинающей актрисой. Прошли годы, она теперь звезда, а его деревенские девки в Сибири обзывают варнаком.

За обедом Сидор сказал, что, пока они отсутствовали, медведь залез на овсяное поле и вытоптал ужас сколько! Может быть, Бронислав выйдет с ружьем и попугает его немного, стрельнет пару раз.

К вечеру Бронислав зарядил ружье крупными пулями, надел сетку от гнуса, рукавицы, запер Брыську и отправился.

Было еще светло, и он смог осмотреть потраву. Овес вытоптан, как будто зверь плясал на нем. Медведь не столько съел, сколько попортил. Бронислав выбрал местечко под кустом и уселся. Вечер был тихий. Над рекой свистели кроншнепы, пролетали утки. Когда солнце скрылось совсем, вдоль стены леса послышалось тихое похрапывание вальдшнепов. Заяц остановился рядом и принюхивался, не доверяя глазам. Бронислав не пошевелился, и заяц спокойно поскакал в овес. Какая то крупная птица бесшумно пронеслась в вышине, и только потом издали донеслось уханье совы или филина.

Комары и мошкара клубились тучами, протискивались под сетку на лице, влезали в рукавицы и штанины, кусали, руки и затылок жгло как огнем, а он не смел шелохнуться, чтобы прогнать назойливых насекомых.