Соправитель

Я мог бы и нивелировать ссоры, если бы не одно, но очень важное «но». Этого не позволял постоянный зуд на голове, где стремятся прорасти рога. В этом варианте истории не случился Станислав Август Панятовский, да он, наверняка, еще учится где-то. Но опять, пусть и иной поляк, мял мою жену.

Анджей Иероним Замойский появился в спальне Екатерины не сразу. Ему понадобилась неделя! Одна неделя, Карл!!! Обходительный, весь такой участливый и понимающий всю скорбь Великой княгини о том, что ее стали меньше принимать в обществе. Поляк был связан с английским посольством, но не напрямую. Его послали в составе польской делегации к императрице, чтобы миром решить проблему Барской конфедерации. Вот и решали, как могли, с использованием всех методов. Это же Екатерина в один из приездов ко мне говорила о том, чтобы я переговорил с тем же Петром Салтыковым или генералом Фермором. Дескать, пусть эти, обласканные императрицей полководцы, не подливают масла в огонь и не рассказывают о столкновениях с конфедератами, что сюжет с Ежи Нарбутом и его отрядом — единичный случай. Те мальчики вообще были своевольными и действовали никак не от имени конфедерации.

Жена мне объясняла, что необходимо не допустить эскалации отношений с Польшей, а я и понять не мог зачем? Тогда я еще не знал о предательстве Екатерины. Причем, как по мне, предательство и Родины, и меня. Степан Иванович Шешковский после моей ссылки скрылся и не менее месяца прятался. Мы были практически уверены, что он станет мишенью для Шуваловых. Начал вновь действовать Шешковский после того, как стало понятно, что ссылка моя так, номинальная, да и людей никто не то что не трогает, но и опекают, чтобы тень не упала на недругов. Были подкуплены несколько моих охранников-запорожцев, и ручейком полилась информация.

Жена крутила шашни с Замойским, Елизавета занималась тем, что тратила просто невообразимые деньги на задабривание всех и каждого, отправляя подводы с серебром гвардейцам и устраивая пышные празднества с раздачей поместий. Шуваловы притихли, а Бестужев окучивал Катерину, скорее всего, прорабатывая вариант ее регентства в случае смерти Елизаветы [в подобном канцлера подозревали, да и Екатерина писала, что он ее склонял обойти Петра Федоровича, за что канцлер и поплатился в 1758 году даже при очень спорных доказательствах]. Что не устраивало канцлера? Я толком и не знаю. Ну другой уже я, явно не тот Петруша! Значит, и в той истории дело было не совсем в личности наследника.

Совесть меня не мучила, когда я дал отмашку на реализацию заранее разработанного плана по дискредитации Екатерины. Если и не получилось бы ее вовсе вытеснить из политических раскладов, то с подмоченной репутацией сложно находить союзников. А она будет подмочена основательно. И, надеюсь на это, если и не удастся решить при живой Елизавете с монастырем, то никто меня не осудит, когда я первым своим указом, будучи императором, прикажу сослать Катерину в Суздальско-покровский монастырь.

План состоял в том, чтобы Великая княгиня своим безрассудным поведением вводила в шок общественность и, главное, Елизавету Петровну. Как этого достичь? Ответ: психотропные вещества, подставы, слухи и атака на внешность прелестницы. Не все из этого удается, но подвижки есть.

Екатерина пристрастилась к курению табака, как только выскользнула от моего всевидящего ока. Она покуривала и нюхала табак и вовремя моих командировок, сейчас же и вовсе стала заядлой курильщицей. Этот факт уже смутил императрицу. Дальше — больше. Ей стали подмешивать в табак масла гашиша, конопля для которого была нежно выращена моими великокняжескими ручками. Я служил в прошлой жизни в Средней Азии, так что кое-что знал. И это было не все, Катерине часто подавали еду «обогащенную», в разумных пределах, и ртутью, и свинцом. Великая княгиня, шлифуя все это алкоголем, пусть и в умеренных порциях, становилась раздражительной, а когда и просто сумасбродной. Завербованные нами еще ранее княжна Гагарина, Кошелева, Матрена Салтыкова и две служанки постоянно что-то да давали Кате. То кексик с канабисом, то тот же канабис подмешают в еду в умеренных пропорциях. Может исполнительницы и догадывались о том, что именно делают, но, уверившись в отсутствии ядов, преспокойно действовали.

Получила Катерина и особую косметику. Шешковский вышел на след того алхимика, что сделал мазь по заказу Марфы для Бекетова. Было нечто подобное создано и для наших нужд, но с куда меньшим эффектом. Голландец презентовал косметику с эффектом шелушения кожи, способствующую так же и нарушению обмена веществ, и, как следствие, начиналось высыпание прыщей. Как только мазь была испытана (о таком не совсем этичном сюжете не хотелось бы и вспоминать) ее подложили Екатерине.

Что именно сыграло свою роль в том, что Екатерина Алексеевна стала вести себя неадекватно, не знаю, может, все и сразу. Но вот действия Великой княгини стали возмутительными. Она избила свою служанку за то, что та больно расчесывала, тащила бедную девушку за волосы на виду у любопытных глаз, которых при дворе всегда хватает.