Сопряжение 10

Она неприятно скалится, явно наслаждаясь эффектом своих слов.

— А Небесные Драконы? — тянет собеседница. — Вот уж кто должен был извлечь урок из произошедшего разгрома от твоих, Егерь, рук.

Похоже, она подготовилась…

— Увы, они так и не поумнели. Теперь же за свою глупость они расплачиваются собственной кровью. Прямо в эту минуту их когда-то верные союзники из клана Дзиккё громят форпосты.

Она победно жмурится, будто сытая кошка, объевшаяся сливок. Уже предвкушаю, как сотру это высокомерное выражение с её рожи.

— В конечном счёте, отчаянное сопротивление вашей жалкой планеты ничего не решает, — выплёвывает Налаксия. — Все миры рано или поздно сгорают в пламени Второго Этапа. Это неизбежно, как восход солнца. И тогда уже будет неважно, кто кому присягал в верности, а кто кого предавал. Выживут лишь те, у кого хватит личной силы и воли вырвать своё право на существование. Остальным уготована участь удобрения для расцвета великих кланов.

Она окидывает презрительным взглядом моих соратников. Вижу, как напрягается Драгана. Её рука тянется к рукояти меча, пальцы подрагивают от едва сдерживаемого желания покромсать эту тварь в труху.

— Личные интересы — вот что правит разумными, — чеканит смурфетта. — И биологический вид тут не имеет ни малейшего значения. Никто не станет жертвовать собой ради высоких идеалов, когда на кону стоит собственная шкура. Никто не будет бросаться грудью на амбразуру во имя спасения своего захолустного мирка. Каждый в первую очередь печётся о своём благополучии. И это нормально. Естественно. Так устроено мироздание, Егерь.

Она поигрывает пальцами, будто стряхивая с них невидимую грязь. Её ногти отливают насыщенной синевой, почти сливаясь по цвету с кожей.

— И поэтому Истина, которую несёт наш клан, Непреложна, — торжественно провозглашает она. — Только сила имеет значение. Всё остальное — блажь и самообман слабаков. А уж моей-то силы хватит, чтобы стереть в порошок и тебя, Егерь, и всех тех ничтожеств, что сейчас копошатся на моих территориях в тщетных попытках урвать кусок пожирнее. Я преподам тебе последний урок, который старина Хроф выучил перед смертью… Не стой у меня на пути, и проживёшь чуть дольше!

Её глаза пылают убийственной решимостью. Я чувствую, как вокруг собеседницы фигуры начинает сгущаться аркана. Воздух трещит от напряжения. А я всё так же предпочитаю отмалчиваться, пропуская всю эту патетическую болтовню мимо ушей. Вместо этого обращаюсь к Джею, стоящему подле Монолита:

— И чем же она тебя купила, а, дружище? Неужто посулила мешок арканы, бочку варенья и корзину печенья, а? Или, может, наобещала винтовку покруче? За что именно ты меня продал?

Мой бывший товарищ вздрагивает, будто от пощёчины. На его лице мелькает сложная гамма эмоций — обида, гнев, ненависть.

— Да плевать мне на её посулы, — цедит он. — И на аркану тоже. Всё, что мне нужно — это месть. А она — мой инструмент для её свершения.

Я вопросительно вздёргиваю бровь, предлагая продолжать. Как интересно стелет. Наверное продумывал монолог, и как бросит мне его в лицо. Зачем человеку мешать.

Джей судорожно сглатывает, на его скулах ходят желваки.

— Ты не знаешь, а если бы даже знал, тебе было бы плевать. Я любил её! Любил! — хрипло повторяет он. — Мою Аманду. Она была для меня всем — светом в непроглядной тьме, якорем посреди штормящего моря, глотком свежего воздуха в затхлом склепе. Когда она улыбалась, для меня не существовало больше ничего.

Его голос срывается, он шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.

— А потом пришли эти ублюдки, — рычит он. — Кселари. Именно ты спровоцировал их! Именно ты подставил всех нас под удар! И когда я увидел её лежащей в луже собственной крови, с дырой в груди, весь мой мир рухнул, — неожиданно перескакивает он с одной мысли на другую. — Я держал её, пока она истекала кровью, целовал её лицо и умолял не покидать меня.

По щекам Джея текут слёзы, но он не делает попыток их стереть. Лишь смотрит на меня с неприкрытой ненавистью.

— Ты обещал защитить нас, Егерь, — шепчет он. — Обещал, что сможешь остановить любую угрозу. Что мы под твоей защитой. Но когда пришёл час испытаний, ты не справился. Ты подвёл нас!

Последние слова он почти выкрикивает. На миг в его глазах вспыхивает настоящее безумие.

— Я хочу, чтобы ты страдал так же, как страдал я, — чеканит он. — Хочу, чтобы ты почувствовал всю ту боль и отчаяние, что жрут меня изнутри. И единственный способ добиться этого — убить тебя. Вырвать сердце, как ты вырвал моё. Но я не дурак, нет. Я знаю, что слаб. А она — нет. Поэтому здесь и сейчас я отрекаюсь от тебя и всего, что ты символизируешь. Я больше не один из твоих доверчивых имбецилов из Десперадос. Я — воин клана Непреложной Истины.