Вроде бы простейший, даже детский рисунок, но на его воплощение ушло чуть меньше минуты и жалкий десяток единиц маны. Эфир не вкладывал, так как семи с половиной минут воплощения нам за глаза, а мистический эфир ещё пригодится.
Стоило на полу появиться грубой крышке с простым железным кольцом, как Антон потянул его на себя и, приготовив щит, прыгнул вниз. А я… В дверном проеме без одной створки уже слышались крики и топот ног, а броненосорог, чувствуя опасность, принялся бить копытом о паркет.
Магический буст волшебного напитка уже действовал, но этого было мало для воплощения шальной мысли, что пришла в мою голову. Ядро подпитанное магическим бустером запульсировало, делясь энергией с медианами. Опьянение чувством всесильности вновь вскружило голову, а шкалы маны и эфира начали заполняться с утроенной силой.
Тем временем между колоннами показались защитники. Они ожидали увидеть что угодно, но не покрытого бронированными пластинами помесь мамонта и носорога! Почуяв добычу «Малыш» рванул на игроков, круша бивнями колонны.
Несмотря на небольшое замешательство, игроки сработали грамотно. Неповоротливый здоровяк с ником Атлант вышел вперёд и применил какую-то спецспособность. Вены на его теле вздулись толстыми шнурами, глаза засветились голубым светом и Атлант голыми руками встретил носорога. Несмотря на широкие плечи и богатырскую фигуру парня, носорог должен был растоптать его. Но в реальности всё произошло с точностью до наоборот.
Атлант голыми руками остановил броненосорога. Тот будто врезался в бетонный столб и даже отшатнулся мотая бронированной головой, но второй попытки здоровяк ему не дал. Схватив мифическое существо за бивни, Атлант смог оторвать носорога от земли и, словно сумоист, бросил в сторону.
А дальше их успех «захлебнулся». Незадачливый маг видимо слишком поверил в своего танка за что и поплатился. Носорог проткнул его бивнем и размазал по колонне. Как парнишка кричал… Еще двое навалились на моего миньона. Волколак бешено орудовал когтями, а танк, вооружившись кастетами, работал со скоростью отбойного молотка. Вот только Малыш, как я ласково прозвал носорога, хоть и был остановлен Атланом, но пробит его броню игроки были не в состоянии.
Бронированная помесь носорога и мамонта бешено металась по холлу, снося колонны и пытаясь растоптать игроков. Увы. Малыш наносил гораздо больше урона самому помещению, а игроки ловко уходили от прямолинейных атак и безрезультатно пытались хоть сколько-нибудь навредить монстру.
Я же, вспомнив о задумке и опьяненный магическим бустером достал из сумки плакатное перо. Неудобный и узкоспециализированный инструмент художника, слишком широкий для того, чтобы рисовать им часто, но сейчас он как нельзя лучше подходил к выполнению невозможного.
Словно пейзажист, я сложил пальцы сделав из них что-то вроде рамочки. Прицелился к дверному проему и, густо обмакнул плакатное перо, начал закрашивать дверной проём, щедро вливая эфир в каждый мазок. Я бы никогда не додумался до такого, не говоря уже про попробовать исказить реальность. Но опьянение и эйфория, которые дарил вит стерли критическое мышление.
И у меня получилось! С расстояния в несколько метров я дирижировал плакатным пером, «закрашивая» дверной проем. Повинуясь моей фантазии, воздух сменялся стеной, которая будто прилипла к широкому кончику моего инструмента и, полоса за полосой, закрывая дверной проем.
Эфир «улетал» со скоростью кометы. Каждая полоса выжигала запасы мистической энергии, но, опьяненный силой искажать реальность, я не разменивался на цену этого рисунка.
Меня заметили. Это я понял, увидев сквозь сужающаяся окошко жёлтые зрачки кошки. Это был Хан. Кошкорианец, прибывший на помощь, на мгновение замер, не веря в происходящее, а потом метнул в меня кортик и бросился вслед за ним.
Острая боль ударила в левую руку. Я выронил перо, но тут же поймал его правой. В это время кортик продолжал торчать из запястья, пальцы рабочей руки онемели и перестали слушаться. Однако ранение это не повод останавливаться и я, неумело работая правой рукой, старался как можно быстрее завершить рисунок. И это мне удавалось! До определённого момента…
Руки задрожали. Сердце, наоборот, грозилось сломать мне рёбра. Уши заложило, но я упорно продолжал рисовать, глядя на приближающегося Хана. Широкий дверной проем уже был размером с небольшое окошко. Ну же, осталось совсем немного.