Сопряжение: Чернильный маг 3

— Чернильный Маг? — будто пробуя моё прозвище на слух, произнесли дряблые губы Патриарха Львов. — Что-то знакомое, вот только не могу припомнить, где я слышал это имя.

— Бестия из Ветона, Крысиный Король, Хозяйка Пиковых Тузов, — перечислил я самые знаменитые из приключений нашей команды. — Лимертиан — Хранитель ключей и замков Грозовых Врат несколько лет назад представил меня вам. Апельсиновый сад. Помните?

— Молодой заклинатель Пепла и чернил и его примерзкие друзья-полукровки? Припоминаю. Надеюсь тот орк, что прошлый раз был с вами уже любуется на картошку с другой стороны? — произнёс он идиому с пожеланием смерти.

Впрочем, ничего удивительного. Святой Орден три сотни лет воевал с орками, а Кортр, ни много ни мало, когда-то был командующим Бронзового Легиона зеленокожих.

— Жив и здравствует! — не без улыбки сообщил я.

— Смотрю, ваш скверный вкус в выборе соратников всё ещё при вас, — произнёс он, зацепившись холодными глазами старого волка за Фобоса.

Неофиты, что собственно и составляли основную ударный кулак ордена, конечно, не видели, кем был наш вивисектор, но Патриарх видел всё.

— Я прибыл сюда по делу. Хаосит. Вы нашли его?

— Ваша осведомленность наводит меня на мысли… — начал Патриарх но я оборвал его.

— Сколько человек вы уже потеряли? Сотню? Тысячу?

Патриарх Львов не ответил. Лишь опустил руку в жесте и вместе с ней к земле опустились и копья его когорты.

— Думаю, нам стоит поговорить в более благоприятной обстановке, — произнёс он и, развернувшись, предложил следовать за ним.

Через пару сотен шагов мы оказались под тенью его шатра. Оценив обстановку, подметил, что даже в походных условиях патриарх не отказывает себе в необязательных удобствах. Резные деревянные стулья, полноразмерный письменный стол и масштабная карта империи на которой шахматными были обозначены другие легионы Ордена.

— Репутация вещь эфемерная, — заходя издалека начал Патриарх. — Молва и слухи бесценны как пыль под ногами или вера в плечо союзника.

— Патриарх, я и мои друзья — хорошие воины, но не философы. Не хочу вас оскорбить, но давайте сразу перейдём к нашей проблеме.

— Что ж, понимаю, — пожевав губы, ответил старик. — Вы, молоды и талантливы. Для вас приятнее слышать шум битвы и крики врагов, нежели разговоры о вечном. Но раз вы просите… Хаосит — наша главная проблема! Он пришёл неизвестно откуда. Явился в наш мир на бесовской колеснице. Эмпаты Ордена почувствовали его сразу же и объединённой силой сразу семи когорт мы смогли загнать его в грот плачущих вдов. А дальше…

— А дальше всё пошло не по плану, — догадался я. — Вы посылали сотни своих лучших воинов, но вместо празднования победы вашим неофитам приходилось рыть могилы для своих боевых друзей. Поэтому, Патриарх, мы и здесь.

— И вот мы плавно возвращаемся к моим философским рассуждениям о цене репутации. Эринейские Львы не могут победить хаосита. Но и признать это Орден тоже не может.

— Может быть, именно поэтому Великий свет послал нас? — не выдержал я.

— Послал Вивисектора помогать Свету справиться с хаоситским семенем? — рассмеялся старик. — Право, это больше звучит как начало скверного анекдота, из тех, которые придают анафеме.

— Как считаете, Патриарх, может вместо того чтобы, кормить хаоситскую змею новыми мышками Света, стоит запустить в его логово змею покрупнее?

Старик замолчал. Мне же потребовалось где-то минута чтобы понять, что значили его недомолвки и экивоки. Старик с самого начала был рад моему появлению и его нападки в сторону Семёна были ничем иным как игрой на публику. Но политические игры — удел не только дворцовых кулуаров.

Что скажет народ, узнав о том, что знаменитые Львы сломали зубы об одного-единственного хаосита? Какова тогда будет цена репутации девятой когорты?

— Извините, Патриарх, я вам соврал, — произнёс я. — Истинная причина нашего появления — любовь. Именно поэтому мы здесь.

— Любовь? — оживился старик. Понял, что я принял правила его игры.

— Да! История достойная баллады самой Мирель! Любовь между дочерью святого Паладина и Вивисектором. Чистая и незамутненная. Такая, ради которой кавалер готов отринуть предыдущей образ жизни и совершать подвиги во имя самого Света!

— Такие чувства и порывы несомненно благи по определению! — улыбнулся старик. — Не всем утверждено родиться под дланью Великого Света, но отвергать отступников — значит предать идеалы.

— Вот! — скинув указательный палец, воскликнул я. — Именно об этом я вам и говорю! Скажите, чисто гипотетически, орден мог бы одобрить подобный союз двух любящих сердец?

— Возможно, — поняв к чему я веду, Патриарх почесал бороду. — Но вы же понимаете, что вивисектор изначально порочен. Орден не может просто поверить ему на слово. Нужны доказательство того, что он встал на путь искупления.

— И вот, мы снова вернулись к причине нашего появления в вашем лагере! — поняв, что мы уже договорились, улыбнулся я. — Вы позволите вивисектору и его друзьям, среди которых, кстати, имеется странствующий Паладин, совершить подвиг во имя Ордена?

* * *