Сопряжение: Чернильный маг 4

— Вот, — протянул я потрет. — А желание — клятва. Пообещай, что ты никогда прямо, косвенно или своим бездействием не навредишь мне и клану.

— Клянусь, — произнес Каин, хотя его взгляд обещал обратное.

— Алиса, — окликнул я ведьму-вендоршу, которая могла подтверждать магические контракты.

Алиса, кажется, сначала не поверила, что я призываю ее в качестве арбитра. Секундное колебание, но девочка все-таки отлипла от стены. Однако бабушка Насти осадила молодую ведьмочку.

— Ой да сиди, сопля, — шикнула на нее Вольга и взялась за наши запястья. — Магнус, подтверди, что передаешь портрет и отказываешься от всех прав.

Когда я это сделал Вольга, или скорее Морена, потребовала от Каина подтверждения клятвы. Тот заколебался, но все же выполнил требование богини смерти.

— Вот и все, — отпустив наши руки произнесла она. — Контракт заключен. И нарушать его не советую.

Я перевел взгляд на запястье. На нем медленно таял бурый след от ожога клятвы.

— Я что, умру? — съюморил бессмертный.

— Вот и проверим, — так же ответила ему Морена. — А теперь все. Уходите, я буду работать с мальчиком. Второй за три месяца разрыв ядра — это не шутки.

— А завтра у него второй бой, — поддакнула Настя.

Кажется, моя пышногрудая целительница переживала за мое состояние больше самого меня.

— Погодите, — попросил я бабушку моей целительницы.

Морена подняла бровь от такой наглости.

— Семен, — не обращая на неё внимания, обратился я к другу. — Я был слишком резок. Извини.

Фобос кивнул, но отошедшая от истощения Пуговка не удержалась.

— Хах! Магнус признает, что не прав!? Надо записать на очередное чудо!

— Не так, — поправил ее я. — Я признаю, что перегнул. И только.

И вот, настал момент «икс». Я протянул руку, чтобы окончательно закрыл этот вопрос. И Семен ответил на предложенное рукопожатие.

— Я заигрался, — честно признался он.

— А я возомнил себя боссом, — виновато улыбнулся я. — Тоже заигрался. Осаживай меня иногда.

После Семена настал черед остальных. Даже едкая на язык Пуговка получила порцию обнимашек. Но Вольга не позволила сбросить пережитый стресс за дружескими посиделками.

— Все вон! А ты, — ткнув пальцем в меня произнесла она. — Раздевайся! Настя, — не поворачиваясь окликнула она внучку. — Азурический набор, хирургический пакет и новый манна-скальпель.

Друзья нестройно попрощались и пошли к выходу. Фигуристая Настя кивнула, заправила толстые косы под куртку и ринулась выполнять приказания бабушки.

— Мы еще не закончили, — то ли пообещал, то ли пригрозил Каин и, превратившись в дым, исчез в вентиляции.

— А тебе нужно особое приглашение? — Вольга «наехала» уже на Петра.

— Вообще-то я здесь живу! — усмехнулся шаман.

— Вот как!? — удивилась она и посмотрела на меня.

Я кивнул, а в ответ получил десятисантиметровую иглу в грудь. Такую же как та, что Каин вынул из себя.

Охнув от боли, я начал отрубаться, и целительница Вольга, она же богиня смерти Морана, подхватила мое ослабевающее тело.

— Поспи, орел, — ласково, точно мама, произнесла она.

Я хотел ответить, подколоть ее, припомнив ей её слова при первой нашей встрече: «Хорош, но не орел!» — кажется так в первый раз попрощалась со мной она. Но не успел. Растворился в блаженстве сна, от которого отступала даже боль ядра.

* * *

Шумная, точно новогодний праздник, толпа хлынула на крыльцо. Ошеломленная Катя и подвозивший ее папа замерли. Абрыкин-старший сначала завелся.

— Ты, значит, из дома, а зятек вечеринку затеял?

Но дочь сразу узнала в шебутной компании Семена, Антоху, Пуговку и Алису.

— Нет, пап, это свои, — положив ладошку на его плечо успокоила она старика.

Завидев хозяйку, друзья бросились к Кате. Перебивая друг друга и сбиваясь от пережитых эмоций, компания начала пересказывать минувшие события. Но нестройный хор друзей только путал морферику.

— Тихо! — по-хозяйски властным голосом остудил толпу отец Кати. Накрутивший себя и злой на непутевого зятька, он нашел на кого сорваться. — Что за праздник без хозяйки, да на святом капище…

Компания стихла. Крутой норов боярича Абрыкина был известен далеко за пределами Сибирского Союза.

— Тише, Ваня, — негромкий, с хрипотцой голос шамана-перевертыша, кажется, заставил замолчать даже ветер. — Пустое.

Отец Кати, боярич и глава клана, хотел было поставить зарвавшегося гостя на место, но «споткнулся». Слишком уж узнаваемыми были татуировки и украшения старика. А гость тем временем продолжил.

— Не хули молодежь попусту. Не надо. Магнус хороший охотник и сильный муж. Его побратимы — верные други твоего дома, — добавил он.

Глаза перевертыша смеялись, глядя на узнавшего его потомка.

— Абры… — неверным от волнения голосом начал Иван, но забытый бог поднял руку и остановил его.

— Доброй ночи, Ваня. А я, пожалуй, пойду.

Попрощался седой шаман и растворился в темноте. Несколько секунд гурьба молчала. И первой в себя пришла Катя.

— А это кто? — дернув отца за меховой рукав, спросила морферика.

Ребята, принявшие вопрос на свой счет, переглянулись. Только сейчас они поняли, что так ничего и не узнали про старика.

— Пап, — девушка еще раз одернула отца. — Это твой старый друг?