Сопряжение миров (СИ)

Здесь было особенно заметно, что бильчики делятся на три типа – маленькие машинки на два места с небольшим багажником, наподобие той, на которой ехал я; кроссоверы, в которых могло помешаться до шести пассажиров; и минивэны, в которых ездили целыми компаниями. Ближе к середине дороги выделялись отдельные полосы для грузовых фургонов – гладких и обтекаемых, словно автобусы, и различной спецтехники.

Автомобили одного класса, конечно, отличались друг от друга, хотя разнообразие моделей было значительно меньше, чем в моем времени. Кстати, мой бильчик, судя по логотипу посреди пульта, был произведен компанией Sony, что меня откровенно забавляло.

Вообще, отсутствие привычных брендов постоянно напоминало мне, насколько далеко меня забросило в будущее. На местном потребительском рынке доминировали совершенно чужие для меня компании, а знакомые по двадцать первому веку названия зачастую означали нечто совсем иное.

Например, та же Sony уже больше ста лет являлась российской, а не японской фирмой и выпускала дистанционно управляемую технику. Volkswagen была известна как международная служба доставки, тогда как UPS или DHL не было уже и в помине. Google специализировалась на финансовых операциях и вообще считалась одним из ведущих американских банков, а Canon управляла обширной сетью небольших кафе-закусочных, где заодно можно было распечатать на бумаге какой-либо документ или изображение.

В отрасли ИТ я вообще не нашел ни одного привычного названия. Ни «Майкрософта», ни «Линукса» уже давным-давно не существовало, а мой вирт, например, имел операционную систему «Rама», разработанную фирмой «Rамика» – именно так, с латинской буквой «R».

Вначале меня несколько напрягало, что в русском языке двадцать третьего века много англицизмов, а слишком многие термины обозначаются по-английски. Однако в действительности это представляло, скорее, дань традиции – что-то типа широкого распространения французских терминов в дипломатии.Продолжение книги - уже завтра, в первой половине дня. Не пропустите!

Глава 5. Вечер, XXIII век (часть 2)

Разглядывая рекламные вывески и баннеры, я совсем не следил за дорогой. А зачем? Бильчик лучше меня знал, что ему делать. Потому и не заметил мелкого черного котенка, выскочившего прямо на проезжую часть, сиганув с оградительного барьерчика.

Резкий визг шин, меня ощутимо дернуло вперед, но «полет» прошел достаточно мягко. Сработал ремень безопасности: достаточно узкая шлея в одно мгновение выбросила во все стороны какие-то гибкие отростки, липкие и немного склизкие. Они беспардонно облепили все мое тело, прижимая его к креслу.

Пока я приходил в себя, пытаясь унять колотившееся сердце, из соседнего бильчика, остановившегося рядом, выскочил какой-то мужчина, подхватил перепуганного котенка и отнес его на тротуар. Чем закончилось дело, я не знаю - мой транспорт решил не терять времени и тронулся в путь. Ремень безопасности, тихонько зашуршав, втянул назад свои отростки, давая мне возможность устроиться в кресле комфортнее.

Почему-то меня не оставляло впечатление, что мир, в который я попал, кто-то придумал – может быть, даже я сам. Уж больно благополучно здесь сложилась история моей страны, прямо-таки чудом выбравшейся из глубочайшей задницы.

Этот процесс начался еще на моих глазах, но основные перемены произошли уже после моего отбытия сюда. Те, кого потом в будущем начали называть «Скрытниками», построили экономику смешанного типа, в которой соединили частную инициативу с государственным долгосрочным планированием, и принялись за постепенное восстановление науки и промышленности. А их преемники создали Евразийский Союз, к чему, судя по историческим материалам, приложил руку и я сам, вернее, занявший мое место в прошлом Константин.

Противостояние с Западом обострилось уже вскоре после моего «попадания» и быстро пошло по нарастающей, а там выяснилось, что Россия очень даже может постоять за себя. Тем временем Европейский Союз так и не смог пережить кризис 20-х годов и фактически развалился, а у Америки возникли серьезные терки с Китаем, который выстроил собственную потребительскую экономику и вступил в борьбу с Западом за рынки и природные ресурсы.

Американцы поначалу пытались замутить в Китае очередную «цветную революцию» – не зря же они до этого столько лет «тренировались на кошках», оттачивая нужные технологии то на сербах с грузинами, то на арабах, но в Китае это как-то не срослось. В 30-е годы начались настоящие «ресурсные войны», а в 40-х дело дошло до полноценного конфликта, в котором, как водится, проиграли обе стороны. Китай пережил тяжелейший кризис, от которого, пожалуй, не оправился и до сих пор, однако и Америке не поздоровилось.