Сопряжение миров (СИ)

По дороге мы честно попытались не обсуждать рабочие темы, но разговор как-то сам собой перескочил на харитов – так в инфосфере называли предполагаемых обитателей системы Хары. Олег и Мартин, по-моему, просто прикалывались, предлагая самые фантастические варианты в виде кентавров, русалок, птицеподобных разумных существ или рептилоидов, а Сергей под общий смех разбивал их версии с научной точки зрения.

Хм, если его послушать, то мы с большой вероятности встретим там именно гуманоидов. Как аргументировано доказывал Сергей, грызунам, травоядным и даже хищникам куда труднее обзавестись разумом, чем всеядным древолазам приматам. Морские обитатели, по его словам, в лучшем случае остались бы примитивными «моредельцами-рыбоводами», так как под водой невозможно создать какую-либо индустрию. Птицы и другие летающие существа отпадали из-за жестких ограничений по весу. А у пресмыкающихся и вовсе не было шансов.

– А ты как думаешь, Костя? Встретим мы там кого-нибудь? – неожиданно обратился ко мне Мартин.

– Обязательно!

– Почему?

– Потому что, если бы там никого не было, мы бы туда не летели.

– Н-на йа, интересная логика…

Только сейчас я понял, что ляпнул что-то не то. Мне-то самому думалось, что если неведомые силы перенесли меня в XXIII век и запихнули в тело пилота межзвездной экспедиции, то не просто так. Во всяком случае, точно не для того, чтобы мы слетали и убедились, что четыре планеты Веги… то есть, Хары совершенно безжизненны. Однако как объяснить эту уверенность друзьям и не попалиться в процессе?

К счастью, ничего объяснять не понадобилось. Мы уже подъезжали к станции, а потом пришлось поспешить, чтобы успеть на подошедший поезд.

В вагоне все дружно раскрыли вирты, словно рефлекс сработал. Не стал отрываться от коллектива и я. Мне захотелось глянуть, что сейчас представляет собой ВДНХ. Вдруг, я не думая согласился поехать, а сейчас окажется, что от самой выставки осталось только название. И на самом деле на ее месте давным-давно построили какой-нибудь парк аттракционов, концертный зал или фантомариум.

Но нет, мои опасения не оправдались. Вирт сообщил, что ВДНХ, не так давно отметившая 275-летие, по-прежнему представляет собой тематический парк, посвященный Евразийскому Союзу. Его территория делилась на три зоны – развлекательную, историческую и учебно-деловую. Значительная часть ВДНХ использовалась как выставочный комплекс, к которому примыкал «Футуроград» – научно-технический парк по разработке и внедрению «технологий будущего».

М-да, интересно было бы посмотреть...

Кстати, а ведь павильоны и фонтаны в исторической части ВДНХ никуда не делись! Их модернизировали в начале прошлого XXII века с использованием передовых на то время материалов. А вообще, выставка трижды подвергалась тотальной реконструкции. В последний раз – около тридцати лет тому назад, к своему 250-летнему юбилею.

На этом вирт пришлось свернуть – еще одна пересадка!

Наконец, наша поездка закончилась. Мы вышли на оживленной станции ВДНХ. Платформа была выполнена в ультрасовременном модерновом стиле… образца полувековой давности. В ее центральной части располагались стеклянные лифты, которыми активно пользовались мамы с детскими колясками. Люди поднимались и спускались по эскалаторам или сворачивали в переход, ведущий к подземной стоянке бильчиков.

Еще в прошлую свою поездку я обратил внимание, что здесь во всех общественных местах под землей устраивают гаражи. Огромные, с десятками въездов-выездов и множеством эскалаторов, ведущих на поверхность. Сейчас вирт выдал информацию, что стоянка, расположенная под входом в ВДНХ, может одновременно принять до тридцати тысяч бильчиков.

Тем временем мы поднялись на самый верх и очутились в большом круглом павильоне, из которого вышли на улицу. Проспект Мира, если не ошибаюсь. Я с интересом глядел по сторонам – все-таки впервые здесь очутился.

Перед нами за многоцветием клумб возвышались колонны главного входа на ВДНХ. Тракториста и колхозницу с золотым снопом колосьев я узнал сразу – еще в прошлой своей жизни не раз видел их на фотографиях. Слева уходил в небо наклонный титановый обелиск с ракетой на вершине. У его подножья блестел на солнце плоский широкий купол – вход в Музей космонавтики.

На заднем плане медленно кружилось гигантское колесо обозрения, а еще дальше пронзала небо острая игла Останкинской телебашни. Всезнающий вирт сообщил, что в начале XXII века башню хотели демонтировать. Но москвичи с этим не согласились. Поэтому ее реконструировали и укрепили, благодаря чему стоять она еще будет лет двести пятьдесят, не меньше. Конечно, классического телевидения в этом времени уже не существовало, но башня все равно использовалась для обеспечения связи, а также как научная лаборатория.

За нашими спинами начинался подъем на широкую эстакаду, по которой сплошным потоком катили в обе стороны машины. Дальше стоял еще один памятник – три фигуры поднимали на вытянутых руках большой темно-оранжевый пятнистый шар. Как выяснилось, он был возведен в конце XXI века в честь покорителей Марса.