Сопротивленец

Взвод быстро выдвинулся к месту стоянки, окружив грузовики. Ледков метнул нож, смертельно ранив часового, который захрипел, попытался крикнуть и упал. Спящие в кабинах водители и фельдфебель, озираясь спросонья, подняли руки. Раздался выстрел из немецкого карабина, затем еще — упал наш солдат. Потом выстрелил Чайкин, попав немцу между плечом и шеей. Он не подходил близко к машинам и имел возможность охватить картину в целом, заметив огненные вспышки при выстрелах. Он закричал:

— Вот он, гад!

Мы подошли к раненому немцу, и кто-то сказал:

— Видать, до ветру отошел, да залег за деревом, молодой, идейный, другой бы спрятался, а этот стрелять начал.

Водители и фельдфебель сжались, как будто уменьшившись в размерах.

— Если бы я был в командирской форме, выстрел в меня бы был, Андрей, добей фрица, — отдал я команду, — а этих сдайте пехоте. Боголюбов, осмотри Семушкина, что можно сделать — делай. Ивашов, возьми бойца и доставь к нашим фельдшерам в полк. Боголюбов поедет с нами.

Боголюбов разрезал гимнастерку, пуля вошла в спину и, похоже, застряла в лопатке, Сделав перевязку, Боголюбов вместе с двумя разведчиками уложили раненого на плащ палатку, чтобы отнести его в лазарет полка.

— Бойцы, какие должны мы сделать выводы из сегодняшней ситуации? — задал вопрос личному составу, — мы проявили беспечность, имея подавляющее численное превосходство в количестве пятидесяти против четырех, мы умудрились потерять трех бойцов: одного раненного товарища, будем надеяться, что выживет, и двух, которые его понесли. А если бы там был фриц со станковым пулеметом — полегли бы все. Значит, в будущем не выходим стадом баранов, а обязательно организация огневого прикрытия и разведки со всех направлений вокруг контрольного места.

Захватив два тентованных грузовика, бойцы взвода распределились по кузовам, где с краю уселись солдаты в немецкой форме, водители тоже были в немецкой форме.

Я собрал сержантов и старшину Филиппова и объявил:

— Товарищи младшие командиры, сейчас Ельня пустая. Немцы отходят на старые рубежи, занимая позиции вдоль линии обороны по реке Десна до деревни Садки, а может быть и еще дальше. Наши пехотные части будут планомерно занимать территорию, наступая на Ельню. В тоже время, во исполнение приказа командования о проведении диверсионных действий с целью нанесения большего ущерба врагу, приказываю следующее. Мы совершим боевой рейд на немецкой технике вглубь немецких позиций. В местах, где будет наблюдаться скопление фашистских солдат или техники, проведем тактическую разведку и определим, какой урон врагу мы сможем нанести. У немцев «оrdnung muss sein», то есть «порядок должен быть», конечно, на высоком уровне, но из-за ночной перегруппировки частей, определенная неразбериха будет, чем мы постараемся воспользоваться.

Часа за два проехали по грунтовым дорогам порядка сорока километров, я пытался сориентироваться по немецкой карте, которая досталась от убитого командира танка. Наткнувшись на колонну из шести грузовиков с прицепленными на буксире гаубицами, пристроились к ней и поехали следом. Прошли Дубовежье, здесь должен проходить один из рубежей немецкой обороны, который тоже не будет особо удерживаться. Колонна остановилась, судя по всему, впереди стоял пост, который и тормознул её. Влево и вправо от дороги тянулись окопы немецких позиций. Встали и мы, потому что, если убегать сейчас, так нас сразу и расстреляют из пулеметов, прошив навылет наши грузовики и тенты. Как оказалось, дорогу контролировали два станковых пулемета с расчетами и два отделения солдат, значит, примерно столько же отдыхают. Рядом стояли уставшие с виду два фельджандарма в их характерной форме с блестящими бляхами — горжетом на толстых, «новорусских» по размеру цепях, разговаривавшие с офицером из первой машины. Машины тронулись, проезжая мимо, я в окно козырнул офицеру, он махнул в ответ. Проехав поселок, грузовики повернули налево, а мы за ними.

На востоке уже серело небо, через час, полтора рассветёт. Часы показывали четыре утра. Так еще и разглядят, что в кузовах сидят не немцы. Въехав в поселок Лысовка, колонна стала притормаживать где-то в центре, подъезжая к самому большому дому — бывшему сельсовету, у дверей которого виднелся стоящий часовой. Мы объехали съезжающие с дороги машины и резво продолжили свой путь. Отмахав на машинах еще километров пять, я, ориентируясь по карте, дал вводную водителю:

— Впереди должно быть Леонидово, пока лес закрывает нас от села, ищем съезд в лесок, загоняем вглубь машины и дальше пешком.

Проехав метров двести, Ломов свернул на узкую лесную дорогу, вторая машина повторила маневр. Углубившись в лес метров на триста, машины остановились и все вышли на природу.

— Птицын, выстави секреты!

Бойцы парами разбежались в охранение. Собрав оставшихся и подсвечивая карту фонариком, обрисовал диспозицию, после чего прикинули план действий.