Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг.

Кариниан занялся совращением членов магистратуры и чинов прокуратуры на службу советской власти. Положение чинов судебного ведомства, материально и при прежнем режиме не обеспеченного, было ужасное; и тем не менее не более половины из состава магистратуры соблазнились на призыв Кариниана. Прокуратура же во главе с своим Прокурором А. Ю. Литвиновичем категорически отказалась работать у большевиков, и все они оказались за бортом.

Не могу не отметить здесь трогательного отношения А. Литвиновича к своим товарищам; он делился с ними буквально последним; бегал по городу и искал пристроить куда-нибудь своих бывших товарищей, в особенности семейных, что, благодаря его большой популярности и незапятнанной репутации, ему нередко и удавалось.

Большую услугу этим потерпевшим кораблекрушение членам судебной семьи оказал «Центродом» и его председатель А. Леонтович, устроившие многих на службу по многочисленным учреждениям «Центродома». Там же в конце концов приютился и сам А. Литвинович.

Из числа комиссаров некоторое исключение составлял А. Джапаридзе, которому вверено было два ведомства: внутренние дела и продовольствие.

Первая из этих отраслей управления, при условии коллегиальности созданных учреждений и, главное, при режиме диктатуры одного класса (пролетариата) над всеми другими, скоро дала себя почувствовать всему населенно.

Печать на первых же порах была задушена, причем типографии были национализированы, как и вся бумага.

Издавались в изобилии декреты, коими обыватель окончательно ущемлялся.

Дело продовольствия день от дня становилось все хуже и угрожало катастрофой.

Во-первых, все окрестные селения (татарские) совершенно прекратили подвоз, и город остался без овощей, молока, яиц, живности и т. д. Путь на хлебную Кубань и в Ставропольскую губернию был отрезан, так как весь Дагестан был не только определенно настроен против большевиков за их жестокость в отношении мусульман, но из Дагестана доходили тревожные сведения, что оттуда угрожает большевикам первый удар.

Не приходилось, далее, большевикам рассчитывать и на богатую всегда хлебом Мугань: отношения русского населения Мугани к мусульманам Мугани были до того обострены, что там ежеминутно можно было ожидать возникновения столкновений; кроме того, русские поселенцы не дали бы хлеба иначе как за деньги или за товары, и о реквизициях нечего было и думать.

Голод в Баку был, что называется, на носу. И комиссар А. Джапаридзе сумел на время отказаться от своих большевистских доктрин, понимая, что Господь может легко привести большевиков к падению их власти. Он обратился к «Центродому» и, в частности, к Леонтовичу; последнему удалось убедить А. Джапаридзе не только не разрушать организации «Центродома», организации аполитичной, но, наоборот, организацией этой воспользоваться как готовым аппаратом для распределения продуктов среди населения и, мало того, поручить тому же «Центродому» производство закупочных операций. Не без большой борьбы со своими «товарищами» Джапаридзе удалось отстоять «Центродом» и в Исполнительном комитете, и в Совдепе.

И хотя вопрос продовольствия все же стоял очень остро в течение всего времени владычества большевиков, однако все же «Центродом» оказал населению незабываемые услуги.

Вообще Джапаридзе оказался наиболее творческим и гибким из всех главарей большевиков. Достаточно вспомнить его проект получения хлеба из Терской области морским путем с постройкой железнодорожной ветки к Старотеречной (пристань на западном побережье Каспия), благодаря чему можно было миновать Петровск-Дагестанский и Кубинский уезд, находившиеся в руках дагестанцев и татар. К постройке этой ветки, которая должна была соединить Каспий с Моздоком и Кизляром для выкачивания хлеба с Северного Кавказа, было преступлено, но она не была закончена до падения власти большевиков.

А. Джапаридзе окончил свои дни так же, как и большинство бакинских комиссаров; в августе, когда комиссары вынуждены были бежать и прибыли в Красноводск, там они были все задержаны по распоряжению правительства Закаспийской области, состоявшего из правых эсеров и меньшевиков, и, по требованию англичан (генерала Мадисона), были переданы в руки англичан, которые и расстреляли их всех в пустыне, верстах в ста от города Красноводска.

* * *

С первых же дней захвата ими власти в Баку большевики повели усиленную агитацию против татар, имея главным образом в виду партию Мусават, по их, большевиков, определенно, бекско-ханскую феодальную организацию; и на митингах, и в печати, и в многочисленных прокламациях большевики призывали рабочих и крестьян к свержению ига татарской буржуазии, капиталистов и помещиков.

Пропаганда эта в некоторых районах Елизаветпольской губернии привела к кровавым расправам татарского крестьянства над своими помещиками.

Вместе с тем большевики проповедовали поход дальше, в глубь Закавказья, занятие не только татарских провинций, но и всей Грузии.