Сопротивление на оккупированной советской территории (1941‒1944 гг.)

Следует отметить, что внедрение надежной агентуры органов госбезопасности в спецшколы абвера и других спецслужб врага всегда являлось острой мерой в борьбе со шпионской деятельностью. Однако мероприятия по внедрению, как правило, были связаны с определенными трудностями и не исключали возможности расшифровки наших агентов во время их специальной проверки. Процесс внедрения был также связан с определенной затратой времени, которое уходило на проникновение.

Шеф абвера В. Канарис

Обучавшиеся в школах агенты чекистских органов не всегда располагали достаточными возможностями, которыми пользовались агенты из числа завербованных официальных сотрудников спецслужб и преподавателей этих спецшкол. Информация от этих источников была, как правило, более полной и достоверной. Ее получение происходило сразу же в момент закрепления вербовки, а иногда и в процессе установления оперативного контакта. Характерными в этом отношении являются чекистские операции по выявлению агентов противника, обучавшихся в Борисовской школе «абверкоманды 103». Одна из них была завершена в конце 1943 г. и закончилась выводом на базу спецгруппы «Родные» преподавателя указанной школы Фролова-Матюшина. Являясь старшим преподавателем и руководя обучением радиоделу, он оказался осведомленным о местах выброски и нахождения в советском тылу многих вражеских радистов и диверсантов. Фролов передал руководителям «Родных» данные на большое количество агентов-радиотелеграфистов и других вражеских шпионов, заброшенных за линию фронта, назвал многие их псевдонимы и другие установочные данные. Кроме того, сообщил известные ему особенности почерка работы на рации целого ряда шпионов, метеошифр и буквенный шифр, которыми пользовались вражеские радисты. Переброска его в советский тыл была осуществлена с базы Барановичского подпольного обкома партии, где дислоцировалась в это время спецгруппа «За Родину», оказавшая помощь командованию «Родных» в этом мероприятии⁴⁹⁸.

Спецгруппы и отряды чекистских органов республики осуществили целый ряд других операций, направленных на получение информации о шпионах, диверсантах и террористах, обучившихся в Борисовской и других спецшколах абвера.

Важные достоверные сведения были получены также в результате вербовки в качестве агентов органов госбезопасности ряда сотрудников абвера, полиции безопасности и СД и других карательных органов. О серьезном значении этих операций свидетельствуют факты осуществления таких вербовок в среде сотрудников «абвергруппы 107», «абвергруппы 110», «абвергруппы 308» службы СД в городе Бобруйске, в среде руководителей полиции и жандармерии города Борисова и т. д. Используя возможности партизанской разведки, чекистские подразделения имели возможность приобретать ценные источники информации из числа лиц офицерского состава вермахта и служащих непосредственно в подразделениях абвера. Именно так был организован переход на сторону партизан начальника «абвергруппы 110 П» Ганса Рааба, который действовал против партизан Борисовской зоны. Наряду с информацией разведывательного характера, которой Рааб располагал по роду службы в абвере, он передал до 50 различных секретных и совершенно секретных документов абвера, в том числе инструкцию по соблюдению режима секретности в этом органе⁴⁹⁹.

Следует иметь в виду, что добровольный переход кадровых сотрудников абвера и других спецслужб противника на сторону чекистских подразделений и партизан, каким являлся переход Рааба, был не совсем обычным явлением. Захват же их при проведении специальных агентурных комбинаций, во время засад и при других обстоятельствах был делом нередким. Об этом свидетельствует и операция по захвату спецгруппой «Четвертые» фон Файта, который был осуществлен 2 августа 1942 г., и других офицеров противника.

При проведении поиска агентуры противника чекисты обращали внимание на признаки, демаскировавшие легенду прикрытия вражеского агента, и на обстоятельства его прибытия в партизанский отряд. В частности, такие, как: неполное совпадение легенды внедряемого агента с действительностью; несоответствие сообщаемых им о себе данных с имевшимися документами; сомнительные обстоятельства прибытия агента в район базирования партизан (например, при организации и проведении «побега» из лагеря военнопленных, тюрьмы и т. д.); наличие у внедряемого агента профессиональных качеств, не соответствовавших легенде, и др.

Особую тревогу партизанской контрразведки вызывало обнаружение признаков, свидетельствовавших о возможной утечке информации, касавшейся планов и содержания боевой деятельности партизанского формирования. К ним, в частности, относились: хищение секретных документов; провалы агентуры партизан; частые срывы боевых операций народных мстителей; нанесение фашистской авиацией прицельных ударов по районам базирования партизан; проведение противником эффективных карательных мероприятий; ухудшение отношений между местным населением и партизанами; активизация разведывательной деятельности гитлеровцев в окружении партизанских баз⁵⁰⁰.