Сопроводитель

– Ты башкой думай! – он презрительно скривил губы. – Зачем так грубо светиться? Человек, который доставил сюда Сутягина, о двойной игре даже не подозревает. Просто Красавчик с пацанами у него на хвосте сидели, а когда он свалил, сразу постарались взять адвоката. Если бы получилось – на меня все равно бы никто не подумал. За него уже ты отвечал, и все свалили бы на тебя.

– Жуткий термоядер, – согласился я, имея в виду крутизну сюжета.

– А то! – крепыш усмехнулся, имея в виду то же самое. – Я, брат, еще и не то заворачивать умею. Знал бы ты, как я нажил свой первый миллион.

– А чего ж меня раньше не убрали? – допускаю, что лежа в ванне под прицелом их не самых дружелюбных глаз, глупо было задавать такой вопрос. Но я не удержался – очень интересно было, понимаете? – Ведь была возможность.

– Саркисян косяк спорол, – с неподдельным огорчением вздохнул сценарист. – Я как-то не подумал ему сказать, что тебя сразу мочить нужно. А у него мозгов не хватило сообразить. Его главная задача была – забрать Сутягина. Он это и сделал. Потом позвонил и доложил, что отвез тебя к недостроенной свинюшне, живого. Я ему только тогда отмашку дал, что тебя убрать надо. Велел вернуться и сделать это. Он вернулся, только ты успел смыться. Ты вообще очень бойким пареньком оказался. Сразу мне не понравился. Не люблю я таких. Понервничать меня заставил. Я думал, ты мне реальных головняков подкинешь. Стал тебе постоянно названивать – вдруг клюнешь. И ты клюнул, когда согласился искать адвоката. Нет, я все-таки гений. Ты ведь не подозревал, что все это я придумал, правда? То-то и оно! Только ты опять успел вовремя слинять – когда мы пришли ночью, тебя уже не было. А за ночь ты успел наворотить кучу ненужных дел. Не зря я, сука, таких прытких не люблю. Но теперь-то мы тебя, слава Богу, поймали. Кончились твои заботы на этой земле, Мешковский!

– Я польщен. И весь этот крутой замес ты ради меня затеял? Все просчитал, все предусмотрел – чтобы порешить сегодня в этой ванне?! Черт, тебе в шахматисты идти надо. Ты Карпова-Каспарова на раз-два уделывать будешь. А чем я тебе насолил, если не секрет? В прошлой жизни босоножки спер?

Он рассмеялся – весело и неподдельно. Замечательное хладнокровие у человека, собирающегося вот-вот совершить убийство. Я грустно позавидовал.

– Хорошая шутка, Мешковский! Только ты мне вообще по барабану. Мне нужно Пипуса достать. Понимаешь, братан, он в свое время Пилоту топливо поставлял. Потом они посрались, и Пипус отвалил. Пилот на меня вышел – мы же с Пипусом в одном бизнесе, оба топливом барыжим. Пилота я выручил… Кстати, знатная тема, Пипус – идиот, что съехал с нее. А если он такой идиот, то, может, и остальной свой бизнес мне скинет? А? Как думаешь?

Я пожал плечами. Материи, которых он сейчас касался, были настолько далеки от меня, что отвечать не имело смысла.

– Не думаешь? – кривовато усмехнулся крепыш. – Вот и Пипус не думает. Потому что я ему пока ничего не говорил. Пусть сюрприз будет. – И заржал. Отсмеялся, вытер слезу и очень серьезно кивнул: – Ничего. Теперь уже скоро. Без адвоката своего Пипус даже не вякнет. А в смерти адвоката ты, Мешковский, виноват. Не уследил. И мы, друзья Пипуса, нашли тебя и жестоко покарали…

– Так адвокат, вроде, под Коновалова копал, – я не выдержал и перебил его. Крайне невежливо, но мной двигало неземное удивление, я даже не обратил внимания на ту часть его речи, что затрагивала меня. – Что ты против него-то имеешь?!

– А Пипус все дела в последнее время через него вел, – благодушно пояснил роялеобразный. – Без него он – как без рук. Точно не выкрутится. Тем более что до поры, до времени нам доверять будет. Недолго, правда…

– Фу ты! – выдохнул я. – А я-то грешным делом думал, что ты ради кореша своего, ради Пилота жопу рвешь…

– Я ни ради кого жопу не рву! – он гордо выпятил грудь колесом. – Пилот мне просто деловой партнер. Я вообще деловой человек, Мешковский. И, что бы я ни делал, я всегда делаю свой бизнес. Сечешь?

По дурацкой привычке многих тщеславных людей он расхвастался и выдал полный расклад своих действий, хотя никто его об этом не просил. А потом, когда попросили, раскрыл и мотивы. Ведь так хотелось услышать что-нибудь вроде восхищенного: «Да ты что! И это все ты сам придумал? Ай, молодца!», и он не удержался. Наверное, было до слез обидно, когда никто ожидаемых слов не произнес.