Сопроводитель

— Надо будет Валентине, жене Сутягина, позвонить, — задумчиво сказал Пипус. — Утешить, что ли? У него же трое детей осталось. Хорошо — наследство немалое, на воспитание хватит. Все равно сегодня позвоню.

— Можешь не стараться, — сказал я. — Ее нет дома. Я тебе не говорил? Я у него в квартире побывал. Сегодня ночью. Никого там не было. Кроме мертвого Сутягина в туалете. И не было довольно давно.

Пипус уставился на меня внезапно остекленевшими глазами и медленно опустился обратно на стул. Эта новость потрясла его почему-то куда больше известия о смерти адвоката или о предательстве Водолаза. Причину я видел только одну — любовь. Хотя с трудом мог представить себе горячую страсть между почти пятидесятилетним дядькой и матерью троих детей.

— Повтори, что ты сказал, — потребовал он. Фраза прозвучала хрипло, и эта хриплость, наложившись на обычную пипусовскую сиплость, сделала слова почти неразборчивыми. Но я разобрал. И повторил. — Ее нет! — отрешенно пробормотал он. Слепо пошарил себя по груди, нащупав, достал из кармана все ту же коробку валидола и сунул в рот сразу целую пригоршню таблеток. — Жестоко…

Что именно жестоко, он объяснять не стал, встряхнулся, как выбравшаяся из воды собака и, бросив: «Пошли, что ли?» — направился к выходу. Я пожал плечами и пошел за ним. Странно все это. Хотя, в принципе, мне-то что за дело? В данный момент я ехал за деньгами и сведениями, больше меня ничто не касалось. А то, что наши с Пипусом интересы совпали, было на руку и ему, и мне. Надо было пользоваться друг другом, пока есть возможность. А что до чувств — то каждый волен иметь их. Какие заблагорассудится.

14

Я снова был на тропе войны. Храбрый воин Мишок из славного племени Детей Дороги. Сидел в только что купленном «Мерседесе» — весьма престарелом, но все еще бодром. А чего, нормальная машина. И цена, если с рук берешь, вполне сносная. Пипус выделил мне по доброте душевной десять тысяч долларов — ровно столько, сколько обещал Водолаз. Но Водолаз сказал «дам», а это еще не «на, возьми». Соломон был проще — открыл сейф и вытащил оттуда кейс, набитый баксами. Потом объяснил, что это у него просто так, на всякий случай запасец, ведь случай может быть всякий, да, Мойша? Ты на, пересчитай. Вот я тебе еще и записную книжку дам. Нет, верни на родину, я тебе партнеров Водолаза сам продиктую, а ты записывай.

Я записал. Невелик список — десять человек, адреса, телефоны. Генеральского среди них, понятное дело, не было.

Покинув Пипуса, который обещался открыть наступательные действия по всему фронту, я отправился готовить рейд по тылам. Поехал на авторынок и за четыре тысячи баксов купил у подержанного мужика его такой же подержанный «Мерседес». Но на внешний вид машины мне было глубоко плевать. Я на ней блядей снимать не собирался. Она мне была нужна сугубо как средство передвижения.

С покупкой этой машины да с оформлением документов на нее я провозился до восьми вечера. Придурок, производивший переписку автомобиля на мое имя, попытался скрыться в восемнадцать ноль-ноль — мол, у него рабочий день закончился. Но я насыпал ему в уши целую гору словесного навоза, и он согласился довести дело до конца, за что я наградил его полтишком баксов в виде чаевых. Пусть купит себе двухместный самолет, мне не жалко — я сегодня богатый.

Непривычная полнота карманов, как ни странно, занимала не особенно. Куда больше я был озабочен проблемой дальнейшего существования меня, как активной человеческой единицы, в этом городе. Потому что, простите, дело близилось к ночи, и хотя на улицах было довольно светло, это ни о чем не говорило — лето, знаете ли, темнеет поздно. Поэтому о ночлеге следовало подумать заблаговременно. Спать в машине не хотелось — отвык, да и возраст не тот. Подозреваю, что после такой ночевки у меня и кости болеть будут, и прочие разные суставы. Но, поскольку в собственное жилье возвращаться было небезопасно, приходилось выдумывать что-то еще. Конечно, я мог отправиться в тот недомотель, где несколько часов покемарил утром. Но меня мало привлекала такая перспектива — часов в восемь соседи за стеной начали громко и пьяно заниматься любовью и делали это довольно долго, так что выспаться мне удалось только благодаря водке, да и то с большим горем пополам, И я не был уверен, что подобное не повторится и сегодня. А посему мотель, как место ночлега, хоть и не без колебаний, отмел — слишком уж тонкие там стены. Думаю, меня с радостью приютила бы генеральская дочь Анюта, но тут тоже возникало препятствие, на сей раз очень материальное, в виде несколькометрового забора вокруг замка ее папашки. Как эту стену преодолеть вторично, я не представлял — гранат у меня уже не было. Вернее, остались дома, куда я соваться не собирался. Да и будь они под рукой, повторять номер было глупо — «бис» мне никто не кричал, а тактика противодействия, скорее всего, была уже выработана. Говорят, на ошибках учатся. Правильно говорят.