Соратник Орлеанской девы. Триумф и трагедия Жиля де Рэ

7 марта 1425 года Артур де Ришмон стал коннетаблем Франции. Для бретонского герцога не было секретом, что кандидатуру его брата на этот пост предложила Иоланда Арагонская. Тайная миссия Жана де Краона с каждым днём продвигалась всё успешнее. Наконец 8 сентября в Сомюре состоялась личная встреча дофина с герцогом Бретонским. Жан V согласился признать Карла сюзереном и начать совместные военные действия против англичан, если враги бретонского дома будут удалены от французского двора. Дофин принял это условие и отправил в изгнание всех сторонников Пентьевров, которые нашли у него убежище.

Жан де Краон использовал благоприятный случай, чтобы продвинуть старшего внука поближе к королевскому двору. 8 сентября Жиль де Рэ вместе с дедом находится в Сомюре, в свите герцога Бретонского. Очень скоро молодой барон, вместе с Артуром де Ришмоном, переберётся в Бурж. Первые впечатления от двора дофина потрясли Жиля да Рэ, ведь он оказался богаче будущего монарха! Англичане и бургундцы в насмешку прозвали Карла буржским королем. В российской интерпретации это примерно соответствует словосочетанию «тушинский царик»[24] – пышный титул, носитель которого не имеет ни права на власть, ни самой власти, а является игрушкой в руках кукловодов.

На деле ситуация во Франции была иной. За непрерывной сменой фаворитов и придворных группировок мало кто замечал, что после каждого такого переворота власть и влияние Карла увеличиваются. Вокруг фигуры дофина постоянно растёт и расширяется круг преданных вассалов. Благодаря успехам внешней политики в его распоряжении имеются отборные контингенты шотландских, арагонских и ломбардских войск. Формально – наёмных, фактически – союзных.

Армия и административный аппарат Карла контролируют половину Франции. Однако наличных денег в казне постоянно не хватает. Прижимистая тёща – Иоланда Арагонская – щедро снабжала зятя средствами для войны за корону, но оплачивать балы и охоты категорически отказывалась… А Карлу иногда так хотелось развлечений! Сбор налогов был поставлен из рук вон плохо: существенная их часть разворовывалась на пути к казне. Всю систему управления требовалось менять, перекраивать, реформировать. И всё это постепенно делалось… Но жить-то хочется здесь и сейчас! Существует информация, что барон де Рэ в этот период без счёта давал Карлу денег взаймы… И это якобы стало одной из причин, по которой барона через несколько лет настигла опала, а затем и смерть на костре, ведь отдавать долги не любят даже короли…

Впрочем, никаких подтверждений этой версии нет. Кроме, пожалуй, того факта, что Жиль в это время находился в явном фаворе у Карла. В качестве доказательств часто приводится информация о передаче во владение барона де Рэ богатой сеньории Партене (расположенной в Бретани). Эти земли в 1415 году Карл VI Безумный конфисковал за измену у Жана II Ларшевека и подарил младшему сыну. Дофин в свою очередь вначале наделил ими Артура де Ришмона. Затем, передумав, отдал Партене в вечное владение Жилю де Рэ… Однако эта история больше похожа не на благодеяние щедрого сеньора, а на оплату накопившегося долга – землями вместо денег. Причём на оплату – именно в стиле дофина Карла… Чтобы не только рассчитаться с кредитором, но и поссорить между собой двух влиятельных бретонцев, одновременно появившихся при дворе.

К чести Артура де Ришмона надо заметить, что земельные вопросы в ту пору его не волновали. У молодого коннетабля были грандиозные планы: навести порядок в управлении королевскими финансами, коренным образом реформировать армию и изгнать англичан из страны. Однако вскоре судьба жестоко посмеялась над его мечтами… В феврале 1426 года 16-тысячная французская армия во главе с Артуром де Ришмоном осадила небольшой бретонский городок Сен-Жак-де-Бёврон[25], в котором засел английский отряд из 600 человек под командой Томаса Ремпстона.

Артиллерийским огнём французы пробили две бреши в стене и 6 марта пошли на штурм. Бои в проломах продолжались до вечера. В сумерках, как только напор чуть-чуть ослаб, Ремпстон оставил часть людей защищать бреши, а с остальными тайком покинул город и обошёл штурмующих с тыла. С криками: «Солсбери! Святой Георгий!» – воины Ремпстона яростно бросились на врага… Их оставшиеся в городе соратники с радостными воплями ударили навстречу. Не ожидавшие атаки французы решили, что к месту боя подошли главные силы противника. Они смешали ряды и в панике побежали к лагерю… В сгустившейся темноте ужас охватил всю армию. Французы сожгли лагерь и поспешно отступили, бросив артиллерию. Ришмон не сумел их остановить. Поражение было не очень болезненным – потери убитыми и пленными составили всего 650 человек. Прежде случалось и хуже. Но проиграть сражение, имея в 27 раз больше войск, – такого позора страна не знала ни до, ни после Сен-Жак-де-Бёврона!