Соратники Иегу

Бонапарт следил глазами за слугой, вернее, за письмом, пока не затворилась дверь.

— Я сожалею, — обратился он к г-же Гойе, — что не смогу завтракать с вами, но если господин президент загружен делами, то у меня тоже их достаточно. Вы позавтракаете с моей женой. Приятного аппетита!

С этими словами Бонапарт вышел. В прихожей он встретился с Роланом.

— Вот приказ, — сказал Ролан, — а вот перо. Бонапарт взял перо и, положив бланк на отворот шляпы адъютанта, расписался. Затем Ролан вручил генералу два пистолета.

— Ты их проверил? — спросил Бонапарт.

Ролан улыбнулся:

— Не беспокойтесь, я за них отвечаю. Бонапарт сунул пистолеты за пояс.

— Хотелось бы мне знать, что она написала мужу, — пробормотал он.

— Сейчас я скажу вам, генерал, все от слова до слова.

— Ты, Бурьенн?

— Да! Она написала следующее: «Ты хорошо сделал, что не пришел, мой друг: судя по всему, что здесь происходит, тебе готовилась западня. Скоро я буду с тобой».

— Ты распечатал письмо?

— Генерал, однажды Секст Помпеи угощал обедом Антония и Лепида на своей галере. К нему подошел его вольноотпущенник и сказал: «Хочешь, я сделаю тебя властителем мира?» — «Каким образом?» — «Очень просто, я перережу канат твоей галеры, и Антоний и Лепид станут твоими пленниками». — «Надо было это сделать, ни слова не говоря мне, — возразил Секст, — а теперь под страхом смерти я запрещаю тебе это!» Мне вспомнились эти слова, генерал: «Надо было это сделать, ни слова не говоря мне».

Бонапарт на минуту задумался, потом, словно очнувшись, сказал:

— Ты ошибаешься, Бурьенн: на галере Секста вместе с Лепидом находился Октавиан, а не Антоний.

И он вышел во двор, сделав Бурьенну упрек только в недостаточном знании истории.

Едва генерал появился на крыльце, как двор огласился криками: «Да здравствует Бонапарт!»; они были подхвачены драгунами, стоявшими у ворот.

— Счастливое предзнаменование, генерал! — заметил Ролан.

— Да. Скорей передай приказ Лефевру, и если у него нет лошади, пусть возьмет одну из моих. Назначаю ему свидание во дворе Тюильри!

— Там уже находится его дивизия.

— Тем более ему необходимо быть там. Оглядевшись по сторонам, Бонапарт увидел Бёрнонвиля и Моро; слуги держали за поводья их лошадей. Он приветствовал генералов, но скорее как повелитель, чем как товарищ.

Заметив, что генерал Дебель в штатском, Бонапарт спустился с крыльца и подошел к нему.

— Почему вы в штатском? — спросил он.

— Генерал, меня ни о чем не предупредили, — ответил Дебель, — я случайно проходил по улице, увидел толпу людей у вашего особняка и вошел, опасаясь, что вам грозит опасность.

— Идите и скорей наденьте мундир!

— Да я живу на другом конце Парижа и не успею. И тут он сделал шаг в сторону.

— Что вы намерены делать?

— Будьте спокойны, генерал.

Дебель заметил конного артиллериста, который был примерно одного с ним роста.

— Слушай, любезный, — обратился он к солдату, — я генерал Дебель. По приказу генерала Бонапарта дай мне свой мундир и лошадь. На сегодняшний день я освобождаю тебя от службы. Вот тебе луидор, выпей за здоровье главнокомандующего! Завтра ты придешь ко мне и получишь обратно мундир и коня. Я живу на улице Шерш-Миди, дом номер одиннадцать.

— И мне ничего за это не будет?

— Будет: тебя сделают бригадиром.

— Слушаюсь, — отозвался артиллерист.

Он передал генералу Дебелю свой мундир и подвел к нему коня.

Между тем Бонапарт услышал голоса где-то наверху. Он поднял голову и увидел в окне Жозефа и Бернадота.

— В последний раз, генерал, — спросил он, — вы идете со мной?

— Нет! — отрезал Бернадот. И он добавил вполголоса:

— Вы сказали мне сегодня, чтобы я остерегался?

— Сказал.

— Ну, так я, в свою очередь, говорю вам: берегитесь!

— Чего?

— Вы направляетесь в Тюильри?

— Конечно.

— Но от Тюильри два шага до площади Революции!

— Ба! — воскликнул Бонапарт. — Гильотина была перенесена к заставе Трона.

— Что из того? Пивовар Сантер по-прежнему ведает Сент-Антуанским предместьем, а он друг Мулена.

— Сантер предупрежден, что если он сделает хоть шаг против меня, то будет расстрелян. Вы идете?

— Нет.

— Ну как вам угодно! Вы не хотите связать свою судьбу с моей, но я не отделяю моей судьбы от вашей. — Коня! — приказал он стремянному.

Ему подвели коня.

Тут он заметил в своем окружении рядового артиллериста.

— Ты что тут делаешь среди золотых эполет? Артиллерист засмеялся:

— Вы не узнаете меня, генерал?

— Ах, клянусь честью, это вы, Дебель! У кого же вы взяли коня и мундир?

— Вот у того артиллериста, видите, он пеший и в одной рубахе! Вам придется подписать еще один приказ — на звание бригадира.

— Вы ошибаетесь, Дебель: два приказа, один на звание бригадира, другой — на звание дивизионного генерала… Вперед, господа! Мы направляется в Тюильри!

И по обыкновению, склонившись над гривой коня, держа левой рукой слабо натянутый повод и опершись правой на бедро, опустив голову, с задумчивым взором, устремленным вдаль, он сделал первые шаги на славном и вместе с тем роковом пути, который должен был привести его к ступеням трона… и на остров Святой Елены.

XXIV. ВОСЕМНАДЦАТОЕ БРЮМЕРА