Соратники Петра

Следует сказать о выходе в 1716 и 1724 годах книги Христиана Гюйссена «Космотеорис», переведенной Яковом Брюсом. В России книга вышла под названием «Книга мирозрения, или Мнение о небесно-земных глобусах и их украшениях». Гражданский подвиг Якова Вилимовича как переводчика и ходатая об издании этой книги состоял в том, что произведение Гюйссена исповедовало гелиоцентрическую теорию в отличие от геоцентрической, долгое время господствовавшей в науке. Брюсом было написано предисловие к книге, прочитанное им Петру I. Найдя книгу небесполезной, царь дал указание напечатать ее в Петербургской типографии. Брюс, будучи очень осторожным человеком, снабдил предисловие обилием богословских рассуждений, вставил мысль о том, что «поселеной земной глобус не во средине лона небесного опочивает, якоже нам на нем сущим являетца, но таковож яко протчыя планеты около солнца вокруг обращается и подвизается». Заведовавший Петербургской типографией Аврамов должен был по указанию Петра I напечатать 1200 экземпляров книги Христиана Гюйссена. Ознакомившись с рукописью, Аврамов дал ей следующую характеристику: «атеистическая книжица сумасбродного автора». Ослушавшись самодержца и пользуясь его отъездом, надзиратель типографии самовольно сократил тираж до 30 экземпляров, которые и были отправлены Брюсу. Большим тиражом книга вышла в Московской, подконтрольной Брюсу типографии в 1724 году. Перевод и выпуск такой книги мог совершиться только благодаря имени Брюса и благосклонному отношению к нему Петра I. В противном же случае могло произойти нечто подобное тому, что пророчил Аврамов, говоря о книге как о «самой богопротивной и богомерзкой, токмо с автором и безумным его переводчиком Брюсом к единому скорому в срубе сожжению угодном».[612]

Перевод данной книги демонстрирует нам не только смелость Брюса, посягнувшего на устоявшуюся точку зрения, но и его высокую подготовку в области астрономии. Этой наукой Яков Брюс занимался на протяжении всей жизни. Он пользовался обсерваториями в Москве и Петербурге, а также имел небольшую специально оборудованную веранду для наблюдения за небом в своем подмосковном имении Глинки. На Сухаревой башне, в которой размещалась одна из военных школ, кроме телескопа были установлены измерительные приборы для определения высоты светил над горизонтом, для выяснения времени по звездам Большой и Малой Медведицы, имелся также огромный звездный глобус, подаренный еще царю Алексею Михайловичу.[613]

Труды Брюса в области астрономии увенчались обнаружением солнечных пятен в июле 1716 года. Это был период наибольшей солнечной активности. На солнце наблюдались большие пятна, а по ночам часто вспыхивали северные сияния, хорошо видимые в Петербурге.

Нам представляется, что, если бы не было нужды заниматься государственными делами, Брюс посвятил бы себя науке. И возможно, мы произносили бы его имя в числе имен первых российских ученых. Однако полностью отдаться своим научным занятиям он смог только после ухода в отставку.

6 июля 1726 года, то есть почти через полтора года после смерти Петра Великого, Брюс получил отставку в чине генерал-фельдмаршала, после чего прожил еще десять лет. С большой долей вероятности отставку можно объяснить нежеланием Якова Вилимовича, всегда сторонившегося дворцовых интриг, участвовать в борьбе за власть придворных группировок. Брюс не вошел в состав Верховного тайного совета, членом которого стал злопамятный Остерман – от него можно было ожидать всяких неприятностей за ссору на Аландском конгрессе. Брюс предпочел насыщенной подсиживанием, мелкими и крупными неприятностями жизни пребывание вдали от двора, где он мог спокойно заниматься любимой наукой, от которой его отвлекала служба.

24 апреля 1727 года он купил у князя А. Г. Долгорукого деревню Глинки, расположенную в 40 верстах от Москвы.