Соратницы

— Он ведь не знает, что вожака тут три, — продолжал пояснять напарнику глава дома ди Тинерд, — и до сих пор не догадывается, что можно дружно жить, не отнимая чужого дома и чужих родичей.

— А я думаю, — веско сообщил гном, на миг отрываясь от миски, из которой уже что-то увлеченно черпал, — ты его неверно понял. Это он решил подсунуть тебе свою стаю — вы богатые и живете сытно, да и ведьмы у вас, говорят, сильные.

— Рано пока этим заниматься, — сразу посерьезнел дракон. — Но одно могу сказать прямо сейчас: теперь ни один из вас не останется без лечения и крова. Все остальное будете решать сами, а мы поможем. Теперь нам пора, нужно вытащить тех, кто там еще остался. А вы идите к тому приюту, мы постараемся нагнать. Не закрывайте пока верхний проход сюда. Все остальные шахты и тоннели, по которым мы пришли, я уже обвалил. На случай, если кто-то из шахтеров не успел вернуться, оставил один выход, слева. Он узкий, справитесь и сами.

Подхватил напарника и исчез, словно его и не было.

— Зря ты так с ним, Дед, — подсыпал соли на рану огорченно скривившегося вожака Тробер. — Неужели еще не знаешь, что подосланные шакалы столько добра не делают? Да еще и белый ведьмак за него!

— Ничего ты не понимаешь, Троб, — устало шлепнулся на лавку Дед. — Мне другое теперь душу рвет — кому же мы тогда детей-то отправили? Сагор, наши все из шахт вернулись?

— Да. И двух надзирателей привели, ну, тех, ты знаешь. Ведьма ведь их живьем сварит, когда узнает, что мы ушли.

— Надзирателей усыпите, вход завалите, — вмиг стал собранным и решительным старый вожак, — и уходите. Из еды возьмите мясо и самые ценные припасы. Раз там кормят, нечего сено таскать.

— А ты?

— Подожду немного.

— Тогда и я с тобой, — тотчас принял решение Тробер и подвинул ближе горшок с похлебкой. — Садись, поешь пока.

Оборотни уходили в спешке, но не забыли устроить заранее подготовленный обвал и подложить в кучи осыпавшихся камней тайком от надзирателей изготовленные ловушки. Хоть и не особо хитроумные и мощные, но черных на какое-то время должны задержать. А проход, ведущий в чудесный приют, открывался только тем, кто знал особый знак. И таких было всего трое: сам Дед и двое его верных помощников, проживших тут почти по половине жизни.

Младший из них, Калейн, давно был увечным и много ходить не мог, поэтому именно ему доверили сторожить заветную пещерку. Он там и жил в последние дни вместе с упорными подростками, не желавшими уходить в сытное тепло волшебного приюта вместе с малышами и женщинами.

А старший, Шерт, прежде чем уйти с последними рабами, несколько минут топтался возле вожака, тяжело вздыхая и бесцельно двигая по столу брошенные каменные миски.

— Дед…

— Лучше ничего не говори, — предупредил тот. — Я своих решений никогда не меняю, и ты это знаешь.

— Ну и глупо! — взорвался оборотень. — Они молодые и сильные вожаки, мы же все отлично чувствовали на них пояса. Настоящие… не в обиду тебе будь сказано. И у мага этого пояс просто невероятной мощи.

— А как ты думал, ради чего он хотел вас Иридосу отдать? — язвительно ухмыльнулся гном, отрываясь от плошки. — Позаботиться решил.

— Тробер, — холодно осадил коротышку Дед, — а с какой это стати ты вдруг начал вмешиваться в дела стаи?

— Так ведь сколько уже живем рядом, — вдруг всерьез обиделся коротышка. — И всегда старались помогать друг другу, иначе выживать было бы труднее.

— Я тебя еще не простил за лабораторию, — откинув со лба белую прядь, процедил Дед. — Столько лет знать и ничего не сказать… даже не намекнул.

— А ты не догадываешься, — вскочил на скамью ногами коротышка, сразу становясь выше друга, — сколько клятв на мне висит?! Причем со всех сторон! Ведьма за каждый пустяк на свой алтарь кровь берет, ты на кинжале обеты требуешь! Я даже жене ничего сказать не могу, а уж как она пытает, немой бы заговорил!

— Ну извини, вспылил я. Но сам пойми, как я им в глаза смотреть буду, тем, кого этот маг с другом принесут? Они ведь небось надеялись, что мы попытаемся спасти… или договоримся с надзирателями хоть записку передать? Не все ведь звери.

— Не все. Но и людей среди охраны мало. А в лабораторию ведьма никого не пускала. И прости меня за жестокие слова, но долго там никто не выживал. Потому и не хотел Иридоса вести — спасать наверняка уже некого, а защита сильная. Гадина ведь не сама чаровала, ее хозяева тайком приезжали.

Последние слова гном произнес очень тихо, почти шепотом, стрельнув вокруг тревожным взглядом.

Оборотни тоже оглянулись, зябко поежились, словно ощутив на плечах чужие взоры, и больше не спорили.

Молча попрощались, и Шерт ушел. Последняя кучка рабов поджидала его у дальнего, спрятанного за камнями пролома в старые штреки. Идти до волшебного входа в ведущий к приюту тоннель нужно было еще не менее пары часов.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой решается судьба шутника и появляется надежда у рабов и гномов