Соразмерный образ мой

Элспет видела, что Роберт силится примирить прошлое с настоящим, что он взволнован и охвачен тревогой. Валентина не сводила с него глаз; Джулия не сводила глаз с Валентины. Вот оно как, подумала Элспет. Всем нам тяжело. Она начала слоняться по комнате и двигать вещи. Закачались двери, дрогнули гардины. Роберт даже оторвался от созерцания писем, потому что она несколько раз включила и погасила настольную лампу.

— Иди сюда, родная, — позвал он, и она подлетела к нему, охваченная внезапным счастьем.

Он почувствовал только непонятную близость, холодное дуновение. «Как же я раньше не догадался? Все это время она была здесь, а я ее даже не приветил». Роберт вспомнил бесчисленные посещения ее могилы: он часами просиживал на ступенях фамильного склепа Ноблинов и говорил обо всем, что приходило на ум; потом его мысли обратились к их с Валентиной ночной прогулке, в которой теперь чудилось что-то глупое, едва ли не тошнотворное. «Но ведь я не верил, что она здесь. Не верил?» Он долго качал головой. Потом спохватился и взял себя в руки.

— Расскажи нам, как… С чем это можно сравнить?.. Как ты? — Роберт сказал бы гораздо больше, если бы не присутствие близнецов.

Элспет вытянулась на рояле и стала обдумывать его вопросы. Как я? Ну, как: мертвая. Да, стараюсь не раскисать. Хм… В задумчивости она начертила маленькую завитушку. Роберт помнил, что во время телефонных разговоров она покрывала страницу за страницей точно такими же спиралями. «Значит, ты здесь, и вправду здесь».

Валентина и Джулия, непосвященные, следили за изгибом спирали. «Мы — прямо как овцы, которые видели рождение младенца Христа», — размышляла Джулия. А Валентина хотела понять, часто ли Элспет оказывалась рядом с ними. «Что она про нас вызнала? Понравились мы ей или нет?» Ей стало не по себе. Валентина старалась припомнить, не случалось ли им в разговоре неуважительно отзываться об Элспет. В детстве близняшки нередко пугали друг друга Боженькой, который видит всю правду. Как ни старайся быть хорошей… Она по-прежнему смотрела на Роберта. Но он даже не покосился в ее сторону. Сейчас он ждал только нового послания от Элспет.

Буквы проступали медленно. ОДИНОКО. В ЛОВУШКЕ. РАДА, ЧТО ЗДЕСЬ В. И ДЖ. СКУЧАЮ.

— Можем мы вам как-то помочь? — спросила Джулия.

КНИГИ. ИГРЫ. ВНИМАНИЕ.

— Внимание к вам?

ДА. ГОВОРИТЕ СО МНОЙ, ИГРАЙТЕ.

Элспет заторопилась, буквы стали крупными и неровными. Крышка рояля показалась небезграничной.

В этот миг кошечка прыгнула на рояльные клавиши, а оттуда, после краткой какофонии — на середину крышки; письмена Элспет смахнуло, как метелкой.

— Фу, — воскликнула Валентина, сгребая ее в охапку, — плохая девочка.

Она швырнула кошку на диван. Та, не выдержав грубого обращения, обиженно залезла под рояль.

Пыль осталась только по краям. Элспет начала писать на нотном пюпитре: Р — СЕАНСЫ — ПЛАНШЕТКА?

— Правильно, у викторианцев планшетки были в большом ходу. И бесконтактное письмо; кроме того, в медиума вселялись духи, которые говорили его устами. На самом деле медиумы только делали вид. Это был сплошной обман, Элспет.

ПУСТЬ.

— Хорошо, как скажешь. Попробуем?

ПЛАНШЕТКА?

— Надо приготовить доску. — Он повернулся к близнецам. — У вас найдется большой лист бумаги? Нам потребуется тетрадь, ручка и стакан, который заменит нам планшетку.

Джулия сбегала на кухню и вернулась, неся высокий стакан для сока и шариковую ручку. Валентина принесла тетрадь и несколько листов писчей бумаги, вынутых из принтера. Она соединила их скотчем.

Роберт написал алфавит, расположив буквы в три ряда. В верхних углах разместил слова ДА и НЕТ. Лист бумаги он разложил на кофейном столике, а в центре установил перевернутый вверх дном стакан.

Элспет подумала: Стакан тяжеловат будет. Она попыталась сдвинуть его с места, будто легким подземным толчком, но не переместила ни на дюйм.

Роберт задумался:

— Надо бы найти что-нибудь почти невесомое. Может, крышечку от бутылки?

Джулия еще раз сбегала на кухню и принесла голубой защитный ободок, который утром сорвала с молочной бутылки.

— Лучше быть не может, — сказал Роберт.

Он положил его на место стакана, и ободок запрыгал по бумаге; «Скачет, как водяной клоп: радуется, что из мусорного ведерка вытащили», — фыркнула про себя Джулия. Когда Элспет писала свои послания на крышке рояля, ее нетрудно было представить здесь, в комнате; но когда она начала двигать пластиковый ободок, им стало казаться, будто он сам по себе ожил и пришел в движение. Джулия и Валентина устроились на ковре возле кофейного столика. Роберт сел на диван и склонился над доской. Ободок застыл в ожидании, словно прислушивался. В это время кошечка вылезла из-под рояля и, перебирая задними лапами, изготовилась для прыжка. Уберите эту тварь, подумала Элспет. Как будто услышав ее слова, Валентина встала, отнесла свою питомицу в столовую и закрыла дверь.

Вернувшись на прежнее место, Валентина спросила: