Сорняк

Однако он не стал меня слушать и помчался к коменданту. Я закричал ему вслед, чтобы он никуда не ходил, но Тано не послушался. “Из-за этого кретина я снова нарвусь на неприятности”, – подумал я. Ведь меня наказали за оскорбление офицера, а не за ушат с дерьмом.

Позднее я узнал, что комендант обругал Тано последними словами – его брань была слышна на всю казарму. Комендант сказал ему, что ничего не знал про ушат, а потом вышвырнул Тано из кабинета, обозвав слизняком.

Никто из ребят не знал про мою месть, а Тано во всеуслышание заявил, что я облил его дерьмом. Последние дни в казарме стали для Тано кошмаром. Он по три раза на дню бегал за кофе или шоколадками для меня. Спесь слетела с него мгновенно.

Прежде чем попрощаться со мной, за день до отъезда, Тано спросил меня, могут ли теперь его родные в деревне чувствовать себя спокойно. Я ответил, что на этот счет он может не волноваться, и даже протянул руку. Когда моя узкая ладонь утонула в его лапище, по моей спине пробежал холодок. Случись нам схватиться в настоящей драке, он убил бы меня. Перед тем как окончательно уйти, Тано обернулся и махнул мне на прощанье рукой.

“Черт возьми, – подумал я. – Тино потрудился на славу, доконал этого медведя…” Мне было любопытно, что же сделал мой друг, чтобы так запугать деда.

Итак, я вышел победителем из этой маленькой войны. Более того, одним выстрелом я убил двух зайцев – избавился от произвола дедов и обеспечил себе уважение остальных солдат и даже начальства.

Деды избрали нового главаря – калабрийца, такого же дубину, как Тано. Однако он предпочел держаться подальше от меня и моих приятелей. Впрочем, двое сардов не дали бы себя в обиду и в мое отсутствие. В результате с восьмым отрядом у нас установился нейтралитет.

Наконец нам дали отгул, я хотел наесться до отвала и переспать с какой-нибудь красоткой.

Выходя из казармы, я услышал клаксон. Обернувшись, я увидел за рулем машины лейтенанта, которого тогда оскорбил. Он пригласил меня выпить. Я поблагодарил, но отказался, поскольку уже договорился о встрече с друзьями. Лейтенант обиделся, и я поспешил объяснить ему, предельно вежливо, что отношусь к числу людей, для которых договор дороже денег. Лейтенант понимающе кивнул и отложил нашу встречу до лучших времен. Прежде чем пойти с приятелями к шлюхам, я позвонил Тино. Смеясь, он рассказал, что произошло. Вместе с рабочими он отправился на своем грузовичке в деревню деда. Некоторым из рабочих мой друг велел нацепить маски, объяснив, что это нужно для розыгрыша. Машина остановилась перед домом Тано, и Манчино с Гроссо, изображая наемных убийц, запугали до полусмерти дедовых родителей. Притащив бидон с бензином и спички, они грозились поджечь дом, если их сын не уважит земляка. Перепуганные старики пообещали немедленно позвонить сыну.

– Ублюдки, – сказал я Тино. – Это слишком жестокий розыгрыш.

Но все же поблагодарил товарища, а он сказал:

– Оставь спасибо при себе. Потом мы пошли к Пеппе взять два ящика креветок. Ну и намекнули ему, что ты угощаешь. Правда ведь?

– Правда, – рассмеялся я.

Друзья явно перестарались, исполняя мою просьбу, но сделанного не воротишь.

Потом Тино добавил:

– Летом я женюсь, запомни. А также заруби себе на носу: в качестве подарка я принимаю только одно – деньги. Деньги и еще раз деньги!

– Циник и материалист! – выпалил я. – Во сколько же мне обойдется твоя свадьба? Заметь, это ты женишься, а не я.

Мы попрощались, поклявшись друг другу в вечной дружбе. Это была наша клятва с детства, и мы всегда оставались ей верны. Потом я позвонил кузену и попросил его зайти к рыбаку Пеппе, чтобы передать деньги за два ящика креветок.

Я изголодался по плотским наслаждениям, особенно после пяти суток в карцере. Я хорошо заплатил одной профессионалке, и ей, бедняжке, пришлось честно отработать денежки. Я сразу сказал ей, что мне не нужен быстрый секс. Я хочу по полной программе. Качественно.

Я провел с ней весь вечер. Заказал ужин в номер, а в конце она отвезла меня в казарму на собственной машине. Мы договорились увидеться снова, и встречались еще несколько раз. Она не желала терять выгодного клиента, а я – отличную проститутку. Черт возьми, она была горячая штучка!

Стоило мне переступить порог нашей комнаты в казарме, как я оказался мокрым с головы до ног. К счастью, меня всего лишь окатили водой. Приятели решили отомстить мне за то, что я оставил их на целый вечер. Я посмеялся вместе с ними.

Через несколько дней меня торжественно объявили капралом, а спустя еще несколько месяцев назначили майором.

Повышение в звании добавило мне хлопот: приходилось следить за сменой караула, за вооружением и обмундированием подчиненных. И за весь непорядок отвечал я. Словом, начальство навязало мне роль, которую я ненавидел. Впрочем, им самим приходилось иметь дело со сложными людьми вроде меня.

Друзей я предупредил:

– Наказывать вас я никогда и ни за что не стану, но учтите – если по вашей вине я окажусь в карцере, вы разделите эту участь со мной. Идет?

Товарищи согласились и не подводили меня.