Сорняк из райского сада

Игорь Борисович загрустил от такого заявления, но перечить дочери пока не стал. Подумал, что с женитьбой надо повременить. Видно после смерти Веры прошло еще слишком мало времени, — сказал себе он. — А его Алиночка девочка ранимая, сирота. Конечно! Разве может отец заменить ей маму! — и Игорь Борисович, продолжая тайно встречаться с Надюшей, молодой краснощекой горничной, работающей у него в гостинице, жениться не спешил. Надюша же нажимала, ибо она оказалась женщиной разведенной, да к тому же оставшейся без жилплощади, из которой ее, лимитчицу, с треском выкинули обрадовавшиеся разводу сына родители. Надюша жила теперь очень скромно. Ведь на те скудные гроши, которые она получала работая горничной, — через сутки, на третьи, и по совместительству, уборщицей в соседнем интернате, нужно было питаться, одеваться, да к тому же платить за комнату, которую она снимала в коммунальной квартире.

Спустя еще год, Игорь Борисович, следуя нажиму Надюши, все же привел новую хозяйку в квартиру. Однако больше четырех месяцев Надюша в ней не прожила. Алина, не стесняясь, просто издевалась над ней! Она не здоровалась с ней, не разговаривала и вела себя так, словно жизнь ее новоиспеченной мачехи совсем ее не касалась. К Надюшиной, заботливо приготовленной еде, Алина не прикасалась. Она демонстративно готовила себе яичницу или жарила картошку, а иногда даже пекла блинчики, которые у нее хорошо получались. Скандалы, которые следовали за этим со стороны отца, заставляли девочку озлобляться на Надю еще больше. И та, в конце концов, не выдержала! Она снова ушла в свою съемную коммуналку, благо к тому времени комната все еще пустовала. Надя ушла и лишила Игоря Борисовича женской ласки. Он же, погоревав немного, завел себе очередную пассию, теперь уже замужнюю лифтершу Наташу. Благо, в гостинице работало много хорошеньких женщин, которые не прочь были закрутить роман с овдовевшим симпатичным администратором. Да и Алина была довольна, что отец не предпринимает очередных попыток к обустройству своей судьбы. Она, правда, и сама не могла дать себе отчета, что руководило ей и рождало внутри такой мощный протест против отцовской женитьбы. Ведь Алина, положа руку на сердце, не могла признаться себе, что безумно любила маму, и теперь это является главенствующей причиной такого ее поведения. Нет! Здесь было что-то другое. Возможно нетерпимость к постороннему человеку, нежелание смириться с совместным существованием рядом с ним, и, как следствие, признание определенных перемен, связанных с обычным укладом жизни, который Алину вполне устраивал. Возможно, ей руководила и ревность. Ведь Игорь Борисович искренне любил дочь, и по — своему баловал. Как знать, может, Алина подспудно ощущала, что часть этой отцовской любви и баловства моментально перекинется на другую половину его обожания, а возможно, и большая часть! Одним словом, Алина не желала ничем нажитым в семье делиться с "этими всякими", — ни своими привычными житейскими устоями, ни любовью отца, а став постарше поняла также, что не желает делиться с ними ни квартирой, ни деньгами, которые зарабатывал Игорь Борисович. Так и жил потом овдовевший Петрунько вдвоем с дочкой. Алина выросла, поступила в местное педагогическое училище, а после его окончания устроилась работать учительницей в начальные классы, где продержалась почти пять лет. А потом ей это надоело. Денег платили мало, да к тому же на Алину посматривали свысока преподаватели с высшим образованием, и она невольно стала задумываться о дальнейшей учебе. Алина грезила Москвой, ее манящими перспективами! Она мечтала учиться в каком-нибудь московском институте, а главное, почему-то думала, что попав в столицу, обязательно встретит там прекрасного рыцаря. — А что! — рассуждала она, поглядывая на свою хорошенькую мордашку в зеркало. — С такой внешностью как у меня, пара пустяков подцепить себе какого-нибудь крутого мужичка. Ей казалось, что именно ее, красавицу Алину Петрунько, в столице на каждом углу будут поджидать крутые московские бизнесмены, которые в свое время умело расправили плечи на перестроечных столичных просторах, и которых там теперь просто пруд пруди! Но, увы, в ближайшее время с такой зарплатой она не могла себе позволить вырваться из Самары! Отец предложил ей уйти из школы и перейти на работу в гостиницу, где на должности администратора она стала бы получать в два раза больше.

— Поработаешь, чуть оперишься, и лети потом куда захочешь! — сказал он ей.

Она проработала в гостинице уже около двух лет, когда в Самаре появился филиал "Химпласта", а в одном из люксовских гостиничных номеров их гостиницы, постоянный богатый клиент, — Алексей Витальевич Голубев. Приезжая в заранее забронированный номер, он обычно заходил в гостиницу, и если в это время была ее смена, мило ей улыбался, и обязательно что-нибудь дарил. То коробку конфет, то цветы, то хорошее вино, а однажды даже плюшевого медвежонка.