Сорные травы

Народа на кладбище было – не протолкнуться. Кто-то громко сказал – побольше, чем на Пасху. Хотя я так и не поняла, почему на Пасху, когда есть родительские субботы. Нынешние православные порой напоминают мне только-только окрещенных язычников: быть причастными к таинству хочется, а как правильно – еще не знают. Зато жаждут подогнать всех остальных под свои понятия о должном с тем неиссякаемым энтузиазмом, что свойственен лишь неофитам.

Где-то здесь должен быть Ив – говорил, коллегу сегодня хоронят. Разыскивать его я не собиралась. Даже если бы меня и пригласили на те похороны – искать чужих людей среди воющих поддатых толп... Домой хочу. Сейчас Аню попрошу подбросить, посплю часик как человек, и можно снова на работу. Хотя, если бы Ив довез, было бы лучше, конечно.

От ворот раздались крики – какие-то бабки от души молотили друг друга, к старухам присоединились и мужики в костюмчиках.

– Ничего себе... – Я остановилась, прихватив Аню под локоть. Та, казалось, вынырнула на миг из своего горя в бренный мир, с любопытством уставившись на потасовку. В толпу ввинтилась черная священническая ряса, драка рассыпалась, а потом грянул хохот, да такой, что меня передернуло. Неуместен он был на кладбище.

Под громкий мужской смех площадка у церкви опустела, остались трое – священник, человек, ростом и фигурой смахивающий на Деменко, доброго знакомого мужа, и сам Ив. Удачно. Попрошу забросить. Даже если он не домой – уж сделает одолжение. Только подойдем ближе, чтобы не орать на все кладбище. Священник направился в церковь, Деменко пошел к воротам, а Ив двинулся навстречу двум бугаям, навевающим мысли о буйных девяностых. Интересные у него знакомые.

– Подойдем? – поинтересовалась Аня.

– Да, сейчас. Кричать неохота.

Не нравилось мне, как Ив шагает навстречу этим ребятам. Слишком напряженная походка, слишком настороженные движения. Недоброе, похоже, знакомство. И, очертя голову, подлетать с просьбами, наверное, не время. Мужчины застыли друг против друга. Услышав разговор на явно повышенных тонах, я поняла, что делать там мне совершенно нечего.

Я покрепче подхватила подругу под локоть.

– Пойдем, доведу до машины.

– Маш, там что-то неладное творится.

– Угу.

Я проволокла ее мимо мужчин, быстро и жестко, думая только о том, чтобы подруга не опомнилась и не начала вырываться. Ив, к счастью, внимания на нас не обратил – оно и понятно, не до того.

– Надо же что-то делать!

– Аня, я похожа на Ван-Дамма?

– Нет...

– Смею заверить, ты тоже. У тебя есть гениальная идея, как справиться с двумя бугаями с пушками?

Стволы у таких ребят всегда есть. Тем более что морды их я вспомнила – приходили как-то к нам «корешей» забирать, которые, напившись так, что между ушей булькало, въехали в «КамАЗ». Я тогда еще долго и занудно объясняла, что, виноват ли водитель «КамАЗа», нужно спрашивать у следователя, а я могу рассказать только про причину смерти и уровень алкоголя в крови.

Я довела Аню до автомобиля, вытряхнула из бесцеремонно отобранной сумочки ключи и открыла дверь.

– Вот твоя машина. Езжай домой, я позвоню.

– А ты?

– Там еще ребятам помочь с похоронами нужно.

Аня села за руль, придержала открытую дверцу машины.

– Маш, ты его совсем не любишь?

– При чем тут любовь? – хмыкнула я. – Расчет, мой друг, расчет...

При чем тут любовь, когда речь идет о банальной логике? Иногда, сталкиваясь с женскими реакциями, которые считаются нормальными, я ощущаю себя каким-то выродком-трансвеститом. Разве наличие женских половых признаков обязывает к атрофии мозга? Неужели так сложно понять, что, пока Ив один, ему приходится думать только о собственной безопасности, стоит влезть – и придется защищать еще и меня?

– Я не думала, что ты такая.

– Езжай, Ань. Я позвоню.

Машина отъехала от ворот. Я достала мобильник и пошла обратно на кладбище.

Глава 4

Три дня пролетели как один. Я за все время так и не заехал домой, а нормально поесть получилось только раз – когда коллеги насильно выпихнули из отделения в период относительного затишья и получилось добраться до столовой. На работе максимум, что удавалось, так это закинуться бутербродами да наскоро заглотнуть чай с конфетами – последних, как всегда, завались, благодарные пациенты заботятся об уровне глюкозы в крови врачей. Спать приходилось урывками – операции следовали за операциями.

Как говаривал отец о себе в такие минуты: в крови – по локти, в кофе – по макушку.

Такое ощущение, что город взбесился – суицидники валились пачками. Прыжки с балкона, неудачные саморезы кухонными ножами, глупые аварии на дорогах. Поступило несколько гражданских с пулевыми ранениями – нашли приключения на задницы. Этих я бы тоже к самоубийцам отнес, ну а кто еще сунется туда, где шанс получить пулю выше, чем на границе с неблагополучными странами Кавказа. Такие районы есть в каждом городе. Но люди с головой на плечах обходят их стороной.