Сорные травы

Трудно сказать, с чего именно все началось. Может, с рождения Чарльза Мэнсона, может, вообще с появления ливерпульской четверки. Или с написания битлами самой хулиганской вещи в их творчестве. Ливерпульцы любили повыделываться – а тут пришла в голову Пола Маккартни, тогда еще никакого не «сэра», мысль выдать самый жесткий, самый грязный и бескомпромиссный рок-н-рольный звук. Чтобы критики удавились от возмущения, а коллеги от зависти. И у битлов это отлично получилось – как, впрочем, все и всегда. После двух десятков дублей за один день они записали эту необычную композицию. Что творилось тогда в знаменитой студии – уже практически легенда. Пол Маккартни визжал, прыгал и чуть ли не плевался у микрофона, Джордж Харрисон бегал по студии с горящей пепельницей над головой. Забавно, но в завершении последнего дубля даже Ринго Старр не выдержал и заорал, что у него уже волдыри на пальцах. Этот дубль и вошел в историю музыки – и по окончании «Helter Skelter» можно услышать возглас Стара: «I've got blisters on my fingers!» Такое вот маленькое пасхальное яйцо от музыкантов.

Но как будто есть где-то огромные весы, беспристрастно отмеряющие смешное и трагическое в нашей жизни, сводящие все к равновесию. И песня, которая родилась как хулиганская выходка, стала символом одного из самых кровавых убийств шестидесятых.

Чарльз Мэнсон к тому времени уже успел получить несколько условных сроков и определенную известность. Несравнимую с «The Beatles», но тем не менее. Он уверенно заявлял, что станет популярнее ливерпульцев, и даже планировал издать свой собственный рок-альбом. Но прославился Мэнсон не как музыкант.

На момент написания Битлами «Helter Skelter» он организовал небольшую религиозную коммуну под названием «Семья». Жизнь у них была простая и незамысловатая – наркотики, групповой секс, угон машин, убийства время от времени. Но то ли так распорядилась судьба, то ли у Мэнсона с удачей отношения строились по-особому, полиция «Семью» никак не могла прижать – то ордер неправильно выписан, то свидетель неожиданно исчезает.

Чарльз придерживался довольно примитивных религиозных взглядов – скоро конец света, и его ознаменует мировая война между белыми и черными. К тому времени количество членов «Семьи», по ожиданиям пророка, должно достигнуть новозаветного числа сто сорок четыре тысячи – и вся коммуна в виде сплоченного сборища праведников будет спасена. Мэнсон нисколько не сомневался, что слова Апостола Иоанна: «Я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых» относятся к нему и «Семье». А все остальные обречены по определению. И потому церемониться с уже приговоренными тушками Чарльз Мэнсон не собирался.

Композиция Битлов «Helter Skelter» не просто пришлась по душе лидеру коммуны. Он увидел в ней знак. Даже не так – Знак с большой буквы. И само название песни – это символ и лозунг будущей войны белой расы с чернокожими, после которой остатками человечества будет править мэнсоновская «Семья». Битлов он уверенно именовал четырьмя всадниками Апокалипсиса, которые пришли в этот мир только лишь для того, чтобы дать лично ему, Чарльзу Миллзу Мэнсону, сигнал и дальнейшие инструкции.

Услышано – сделано. И восьмого августа тысяча девятьсот шестьдесят девятого года пророк взял с собой близкого товарища по коммуне, а заодно трех девушек и решил показать им, как нужно убивать. Они поехали в дом к бывшему знакомому Терри Мэлчеру с намерением прикончить всех, кого увидят. Их бывшему знакомому повезло – он там не жил уже больше месяца. А не повезло совсем другим людям. Восемнадцатилетнему подростку, двум взрослым мужчинам и двум женщинам, одна из которых была на девятом месяце беременности. Мужчин и женщин «семьянины» связали, а потом зарезали, как свиней на скотобойне. Беременная женщина оказалась женой режиссера Романа Полански – ее звали Шерон Тейт. Чтобы отвести от себя подозрение, Мэнсон и товарищи написали на стенах кровью множество расистских и сатанинских лозунгов, а сам Чарльз не удержался и добавил название любимой песни, которая его и подтолкнула к убийству. Вот только откуда-то в первом слове взялась лишняя буква – «Healter Skelter». Считают, что он не просто так ошибся. Что эта ошибка имеет значение. Но сам Мэнсон до сих пор по этому поводу молчит.

– Вот то, как я помню эту историю, – подытожил я уже у дома. Рассказ занял всю дорогу. Да я и сам в воспоминаниях не заметил, как пролетело время. Мы выбрались из машины – Олег быстро и нервно затягивался сигаретой.

– П…ц! – емко охарактеризовал Олег и мой ликбез, и текущую ситуацию в целом.

– Согласен. Но сам понимаешь, могу и ошибаться. Даже очень на это надеюсь. Хоть наш убийца и в курсе истории Мэнсона, но…

– Знаешь, Иван, на своей работе я понял одно из основных правил мироздания: события всегда происходят по самому дерьмовому сценарию. Так что уж лучше я настроюсь на маньяка, который еще будет убивать.

Олег зло сплюнул:

– Поеду, сообщу коллегам. Ох уж они обрадуются.