Сорные травы

– Дверь закрой, – сказала я, слезая с подоконника. – Дым в комнаты пойдёт.

– Да там и так топор вешать можно, – впрочем, дверь он всё-таки прикрыл.

– Голодный?

Глупый вопрос: когда мужчина приползает с работы… ничего себе, десятый час! Словом, когда мужчина приползает с работы черт-те во сколько, причём у него на лице написано, что именно с работы, а не с дружеских посиделок или от бабы, и день был не фонтан, сытым он не бывает. Но ритуалы никогда не отличаются разумностью, а эта фраза давно уже ритуал.

– Голодный.

Я поставила на стол тарелку борща, хлеб и сметану. Вытащила из шкафа вторую стопку и водрузила рядом бутылку с остатками водки. Захочет – выпьет.

Ив замахнул стопку и тут же налил ещё. Да, похоже, и у него денек выдался исключительно нескучный.

– Сама чего не ешь?

– Только что, – я устроилась напротив. Давненько мы вместе за столом не сидели: завтракаем порознь, потому что встаём в разное время, обедаем на работе, если обедаем. Ужинаем опять по отдельности: обычно я подаю ужин и ухожу за компьютер. Семейная идиллия, чтоб её.

– Так какой повод?

Вот же настырный. Рассказывать долго и не очень-то хочется. Хочется сидеть на подоконнике, смотреть в небо, слушать музыку и курить. И не думать. Вообще. А муж, похоже, хотел пообщаться.

– Сколько к вам сегодня доехало?

– Не считала. Много. А повод… Праздную своё бесплодие.

Интересно, знает ли Иван про тот аборт? Говорить я ему не говорила, но поговорка про шило и мешок никогда не перестанет быть актуальной. До сих пор не знаю, как мы тогда прокололись, предохранялись ведь. Статистика, черт бы её побрал. А когда я поняла, что это не просто задержка, и высчитала срок родов, то почти и не колебалась. Рожать в самый разгар сессии? Может, и есть такие камикадзе, но не я, спасибо. Да и вообще, тогда я не думала не только о ребёнке, но и о замужестве. Конфетно-букетный период наших с Ивом отношений только-только перешёл в постельный – и на тебе. Решение тогда казалось очевидным. Ивану я ничего не сказала: какой смысл что-то обсуждать, если и отдуваться при любом раскладе мне. То, что ничего не проходит даром, стало ясно позже: когда мы более-менее встали на ноги и решили, что можно и родить.

– То есть?

– Если бы я смогла забеременеть, сегодня бы мы оплакивали нашего ребёнка.

Оказалось, про детей Иван не слышал. Новость эта мужа, похоже, окончательно добила. Тут и одних взрослых-то хватит для того, чтобы захотеть напиться и забыться. Так что он приналёг на водку, старательно догоняя уже изрядно косую меня.

– Ив, ты клинику видел? У нас женщина умерла, из посетителей. Те, кто был рядом, говорят – стояла и просто упала.

– Видел. – Он снова замахнул стопку, уже не закусывая. – Так и есть. Не было клиники. Зрачки огромные стали – и обмякла.

Я начала скатывать хлебные шарики.

– Зрачки – сам по себе не патогномоничный признак. Гибель коры.

Он кивнул.

– А по твоей части что?

– Да в том и дело, что ничего. Налей-ка мне тоже…

Какое завтра будет похмелье… Ну и чёрт с ним.

Иван потребовал подробное описание этого «ничего», я честно пересказала.

– Если хочешь, поехали, проведу на работу, препараты вместе посмотрим.

– Издеваешься? Я сейчас аппендикс от маточной трубы на препарате не отличу, – хмыкнул он. – Узкий специалист подобен флюсу.

Шарики на столе складывались в пирамидку. Этак весь хлеб переведу.

– Если бы дело было в голливудском боевике, я сказала бы, что проблема в каком-то излучении. Интенсивности достаточной, чтобы убить мозг. Отсюда и отёк в коре, минимальный, потому что воздействие молниеносное. Вот тебе и никакой клиники. И никаких морфологических проявлений.

– Злобные инопланетяне с излучателями? – Иван поставил на пол пустую бутылку водки и поднялся к бару. – Коньяк будешь?

– Знаешь же, не люблю. А ты пей, если хочешь.

Он кивнул, вернулся за стол.

– Бред сивой кобылы в тёмную сентябрьскую ночь, – сказала я.

– Инопланетяне, разумеется, бред. Как и излучение. Но, с другой стороны, если разумных объяснений нет, остаются неразумные. Излучение, по крайней мере, выглядит логичней, чем вирус с геморрагическими осложнениями.

– Да какой в пень вирус? Он даже при молниеносном течении морфологию даст. На препаратах что-то будет видно в зависимости от типа, – я махнула рукой. – Впрочем, чего азбучные истины пересказывать… Сам знаешь, не маленький.

– Минздраву это скажи.

– Идиоты. Зомбоящик включим? Мне в такой маразм поверить трудно.

Мы перебрались в гостиную: Ив не забыл прихватить недопитый коньяк. Минут пять я потратила, разыскивая пульт от телевизора, – как засунула куда-то месяц назад, когда кино вместе смотрели, так и забыла. Новостные выпуски на всех каналах оказались похожими, точно близнецы: нет причин для паники, слухи о количестве жертв сильно преувеличены, всего лишь новая форма гриппа с тяжёлым течением, пейте, дети, корвалол, будете здоровы.

– Спите, жители Багдада, всё спокойно, – прокомментировала я выступление министра здравоохранения. – Хоть бы не позорилась, дура, в одну группу элеутерококк с арбидолом мешая.