Сорочиный куст

И Кулёк бил по черепам бок о бок с другом! Когда на руках обоих не осталось живого места, Сейф сказал: «Надо найти выход!»

Участковый явно хотел что-то сказать, то ли возразить возникшей идее, то ли попросить ружье, которым завладел Житин, пока он сам находился в «астрале». А быть может, и просто в очередной раз озадачить Марата вопросами типа: «Что делать? Что теперь будет?»

Неизвестно, потому что Кулёк посмотрел в глаза Сейфу, он ЕЩЕ НИКОГДА!!! НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ВИДЕЛ ТАКОГО ВЗГЛЯДА!!!

Серые глаза Житина источали злобу, чудилось, вот-вот еще мгновение и потечет она из-под век, будто та вскипевшая смола, какой когда-то обжёгся милиционер, естественно, что он молча и тихо пошел вслед за Сейфом…

А Вы пойдёте?

Ой, что ж Вы так испугались? Вам ведь предлагается путешествие не по лабиринту из черепушек, а всего навьего в следующую 14-ю главу…

Ну же, смелее!!!

Глава 14. Не упало «на орла»

Ох! Как ошибается тот, кто предполагает, что последним, кому доводилось побывать в лабиринте, был полубык (ну или получеловек) Минотавр, да и тот всего лишь мифическое чудовище. Увы, это не так!

Ибо лабиринты возводились в древности как своеобразные «пыточные камеры». Приговоренные к скитанию по их бесчисленным закоулкам сходили с ума…

Вот и Житин с Кулёчкиным словно два шарика из детской головоломки метались от стены к стене, да только их лабиринт был не игрушечный, а ужасный! Потому как сложен был сплошь из человеческих черепов.

Время от времени то одному, то другому казалось, что они уже у цели, то есть за пределами смертельного лабиринта, так ведь это только казалось, а, как известно, когда кажется — креститься надо!

Быть может, что еле-еле живой Сейф вспомнил именно эту поговорку, когда опустился на землю в полном бессилии и сказал милиционеру так: «Помнишь, ты как мы только-только застряли, всё молился… Научи и меня…»

— Я забыл… Все молитвы забыл…

— Мы сдохнем здесь от голода…

— Я не хочу умирать…

— Умирать никто не хочет, но ВСЕМ приходится рано или поздно…

Один я у нее, она ж меня без отца растила, всю жизнь вкалывала на двух работах…

— А мои мечтали, чтоб я агрономом стал. Всё твердили: «Внука хотим! Вырастет и в сельскохозяйственный поступит», да не получилось, Вера не хотела детей, а потом и вовсе бросила меня. А я всё мечтал вот-вот в Москву переведут…

Смерть от голода — страшная! Сначала наступит полное обезвоживание, и желудочный сок начнет разъедать стенки желудка… Потом полностью нарушится обмен веществ… И тело начнет либо опухать, как водянка, либо, наоборот, иссохнет, если еще к тому времени сердце не остановится от истощения… Сеня понял, к чему клонит друг…

— Есть еще 6 патронов, давай ВМЕСТЕ, ТОГО — всё легче будет, не мучиться хотя бы…

— Я сам не смогу… Не смогу я сам… Грех это — даже страшней, чем убийство, потому что САМОУБИЙСТВО уже нельзя отмолить…

— Давай жребий просим, пусть монетка решит, кто кого…

— Подбрасывай сам, я не смогу, у меня пальцы уже совсем не работают… Я — орёл…

Завалявшийся в кармане джинсов рубль, который Житин подбросил вверх, упал аверсом вверх…

— Встань к стене и отвернись… Отвернись, говорю!!!

Старший лейтенант безропотно подошел к кладке из черепов вплотную, мгновенье — и услышит он позади себя последний в жизни звук — звук выстрела, но услышал попсовую песню про любовь, которую пискляво запел мобильник.

Черепа под звуки этой песни начали оплывать, как свечи, будь они отлиты из грязи… Стены лабиринта рухнули так же быстро, как когда-то воздвиглись, — их разрушил рассвет!

Ах! Что ж вы медлите??? Быстрее, быстрее читайте 15-ю главу!!!!

Переворачивайте страницу — там солнце!!!

Глава 15. Умрёшь — домой не приходи!