Сорок Девятый

— Я ознакомился с одним трудом в области астрономии. Он показался мне весьма и весьма интересным. Разумеется, навигационная программа корабля содержит некоторые сведения о небесных телах и основных законах их движения, но текст, с которым я работал, оказался гораздо более информативным. Например, вам известно, что наша Солнечная система — лишь одна из многих миллионов планетных систем, которые…

— Хватит! — перебил я. — Замолчи. Займись лучше своими прямыми обязанностями — прокладкой курса и системами жизнеобеспечения. И чтобы никакой тактики или астрономии, понял?!

— Хорошо, сэр.

Я вздохнул и стал обдумывать ситуацию. В конце концов, Сорок Девятый — компьютер, а не мой напарник, так какого черта я на него ору?..

«Такого, — ответил я сам себе, — что он должен заниматься делом, а не совать нос, или что там у него есть, в тактические наставления и труды по астрономии».

В полет я захватил и одну из последних шахматных программ, но забросил ее уже после первых недель, проведенных на борту водовозки. Как я ни старался, Сорок Девятый неизменно у меня выигрывал, а ведь я всегда считал себя неплохим игроком. Но компьютер не совершал ошибочных ходов и никогда ничего не забывал, и в конце концов мне пришлось с этим смириться. Кончилось дело тем, что от шахмат я перешел к пасьянсам, но даже тогда Сорок Девятый едва удерживался, чтобы не посоветовать, с какой карты ходить.

Да, если бы проклятый компьютер не находился в глубине корпуса, где-то между термоядерным реактором и водяными цистернами, мне, наверное, было бы очень трудно удержаться от соблазна взять отвертку и устроить ему небольшую лоботомию.

Сегодня бортовые системы работали более или менее нормально. На панели управления не горело ни единой красной лампочки — и только одна желтая, сигнализировавшая о недостаточном количестве топлива в маневровых двигателях. Но меня это не беспокоило. Я знал, что азотом можно будет заправиться на 78–13, когда мы туда доберемся. Кроме того, журнал учета плановых ремонтных работ показывал: настало время для замены противометеоритных кожухов, защищающих главный отражатель. «Еще успею, — подумал я. — Времени у меня полно, кожухи не поздно будет заменить и завтра».

— Сорок Девятый, — позвал я. — Покажи-ка мне данные спектрографического анализа астероида 78–13.

На главном контрольном экране появилась соответствующая диаграмма. Да, 88 процентов льда, остальное — примеси. В том числе значительное количество растворенного в воде азота. Все в порядке.

— На астероиде мы сможем пополнить нехватку топлива для маневровых двигателей, — услужливо подсказал Сорок Девятый.

— Тебя кто спрашивает?

— Я только предложил…

— Ты слишком много предлагаешь, — отрезал я, снова почувствовав растущее раздражение. — Вот что, умник, я хочу, чтобы ты немедленно стер из памяти этот твой учебник по астрономии. Действуй!

И снова ответ пришел не сразу. Задержка показалась мне настолько большой, что сердце в груди забилось чаще. Наконец Сорок Девятый сказал:

— Но ведь вы сами его записали… сэр.

— А теперь я его стираю. Он мне не нужен.

— Данный текст может оказаться весьма полезным, так как содержит много важной информации. Например, вы знали, что звезда Тэта в созвездии Киля…

— Сотри этот текст, жестянка! — завопил я. — Твое дело следить за кораблем, а не считать звезды!

— Мои обязанности полностью выполнены, сэр. Все системы работают в штатном режиме. Однако противометеоритные кожухи…

— Я знаю, — перебил я. — Сотри этот астрономический текст. Это приказ!

И снова последовало колебание, которого не должно было быть в принципе. Потом Сорок Девятой сказал:

— Прошу вас, сэр, если возможно, отмените последний приказ. У вас есть ваши сексуальные стимуляторы, позвольте же и мне получать удовольствие от изучения астрономии.

Услышав это, я до того обалдел, что не сразу нашелся с ответом. Компьютер говорит об удовольствии? Этого еще не хватало!

— Стереть! — повторил я как можно тверже. — Ну?!..

— Программа удалена, сэр.

— Давно бы так, — буркнул я, хотя чувствовал себя последним подонком.

После этого Сорок Девятый работал без сбоев. И молчал. Часа через полтора со мной снова связался Донахью.

— Ну, в чем там было дело? Какова причина утечки из цистерны?

— поинтересовался он, самодовольно ухмыляясь. Его широкое мясистое лицо действовало на меня, точно красная тряпка на быка, но, увы, сделать я ничего не мог.

— Сбой подпрограммы, — солгал я, зная, что потребуется больше шести минут, прежде чем Донахью услышит мой ответ.

Через тринадцать минут и двадцать семь секунд его отвратительная ухмылочка снова возникла на экране.

— Похоже, твое старое ведро действительно разваливается прямо под тобой, — сказал Донахью, не скрывая садистского удовольствия.

— Ну ничего, если доскрипишь до базы, я отправлю эту ржавую посудину в утиль.

— Давно пора, — буркнул я.