Сорок два свидания с русской речью

Многое в жизни держится на традициях, на условностях. Если уж в нашей стране принято ездить по правой стороне дороги, то лучше следовать обычаю, независимо от того, какой руль в вашем автомобиле. Таки в орфографии, в пунктуации: пишем, как договорились. И позор нарушителям конвенции! В свое время было много анекдотов на тему: чем культурный человек отличается он некультурного. Со всякими шутливыми ответами: мол, культурный отличает Гоголя от Гегеля, Гегеля от Бебеля, Бебеля от Бабеля… Шутки были не лишены основания: ведь Иосиф Виссарионович Сталин во всеуслышание сказал однажды: «русский писатель Гегель», кинохроника это зафиксировала. А писателя Исаака Бабеля партийные журналисты путали с известным тогда немецким социал-демократом Августом Бебелем!

У филологов же в шестидесятые годы был такая примета орфографической культуры: грамотный человек — это тот, кто знает, что фамилия поэтессы Беллы Ахмадулиной пишется с одним «л», а фамилия лермонтоведа и артиста Ираклия Андроникова — с одним «н». Причем эти написания — чистейшая условность, случайность по сути. Среди однофамильцев поэтессы многие имеют два «л», а был генерал князь Андронников с двумя «н» — из того же грузинского рода Андроникашвили. Тем не менее литературная знаменитость имеет право отличаться во всем, включая написание имени и фамилии.

А что теперь? Лишнее «л» вписали недавно Ахмадулиной в оглавлении солидного журнала. Случайно? Конечно, как случайным бывает и жирное пятно на белой юбке, только ходить в ней уже неприлично. И Андроникову в Интернете второе «н» то и дело посмертно присваивают. Невежливо это.

Иногда мы не имеем права задним числом даже вставить мягкий знак в прославленную фамилию. Вот соратник Петра Великого — Александр Меншиков. Произносится эта фамилия так же, как современная «Меньшиков», а традиция требует различения. И церковь Архангела Гавриила, построенная на средства легендарного «Алексашки» на Чистых прудах, именуется «Меншиковой башней» опять же без мягкого знака.

А сколько в России Кузьминых! И только один из них — поэт, автор «Александрийских песен» — пишется «Кузмин». Очевидно, результат простой ошибки-описки, но человек, прочитавший хотя бы одно стихотворение Михаила Алексеевича, твердо знает, что его фамилия без мягкого знака пишется.

Правила правилами, а надежнее каждое слово знать в лицо. И даже к маленькой запятой относиться с почтением.

«Свой» на чужом месте

«Тарантино заставил Уму Турман поверить в свою сексуальность…» Услышав эту фразу из уст телеведущего, я чуть было не разочаровался в знаменитом режиссере. Мужчина, бравирующий своей сексуальностью, на мой взгляд, просто отвратителен. И что значит «заставил»? Неужели речь идет о домогательстве? Значит, не лишен оснований был сюжет безыскусной песни Владимира Крестовского, лидера группы «Уматурман»: «Она скажет: — А вообще, Володька, хреново! — И начнет рассказывать. — Вот, — скажет, — вчера, к примеру, приходил Тарантино. Нажрался, говорит, и стал приставать ко мне, здоровенная детина. Я тогда ему так строго сказала: — Квентин! Может, ты, конечно, говорит, и не заметил, но вообще-то я жду Володьку из России, а тебя, говорит, вообще заходить не просили…»

Однако уже через пару секунд Тарантино был в моих глазах полностью реабилитирован. Из дальнейшего рассказа стало ясно, что умелый режиссер заставил актрису поверить не в свою, а в ЕЕ собственную сексуальность. В частности, уговорил Уму Турман станцевать босиком в фильме «Криминальное чтиво», несмотря на то, что ступни у голливудской звезды отнюдь не миниатюрного размера.

Так в чем же дело?

Согрешил здесь автор текста телепередачи, употребивший вместо правильного притяжательного местоимения «ее» неприемлемое в данном случае местоимение «свой». Недоразумение быстро разрешилось, но представьте, что подобная фраза оказалась бы вынесенной в газетный заголовок. Тарантино мог бы вчинить иск за нанесенный ему моральный ущерб.

«Свой» — опасное, коварное слово. Притворяется «своим в доску», а само в любой момент может, как говорят в народе, кинуть подлянку. Вот я слышу по радио: «Министр обороны освободил командующего флотом от своей должности». Явный вздор! Не от своей должности министр освободил подчиненного, а от ЕГО должности! Неуместная двусмысленность, сбивающая с толку, отвлекающая внимание слушателей.

Частенько этот «свой», влезая куда не надо, приводит к досадному логическому абсурду. Причем в неловкое речевое положение попадают даже профессиональные филологи. Председатель ученого совета на заседании изрекает буквально следующее: «Я должен поздравить Екатерину Сергеевну с успешной защитой СВОЕЙ докторской диссертации». Конечно, следовало сказать: «ее диссертации». Наверное, долго длилась защита, и председатель очень устал…