Сорок истин

За час до конца рабочего дня только Ульяна задумала уйти пораньше, даже пальто принесла в кабинет заранее, как позвонил новенький оператор из типографии и попросил помочь с хорошо известным ей станком, который часто капризничал и сбивал настройки печати. Она попрощалась с коллегами, взяла планшет и по пути к выходу зашла в пустой зал совещаний, чтобы спокойно обсудить проблему по видеосвязи.

Вопрос решился быстро, как только Ульяна увидела схему настроек на панели печатного станка и, указав на ошибку в настройке, завершила разговор. А когда она поднялась, то увидела отражение Барховского в темном окне.

«Не успела!»— с досадой закусила губы Ульяна и невозмутимо повернулась к двери.

— Уже уходишь?

— Меня ждут в типографии, — солгала она.

— Не ждут, — с укором покачал головой тот, медленно надвигаясь на нее.

Как ни старалась, Ульяна не смогла скрыть волнения и нервно дернулась в сторону, чтобы выбежать из зала. Но Барховский обладал проницательностью хищника: ловко отклонился и поймал ее за талию. Она успела лишь провернуться в стальном кольце его рук и настороженно вытянулась. Схватившись за его предплечье, почти впившись ногтями, Ульяна попыталась разжать крепкий хват, но тиран лишь сильнее прижал ее к себе. Одна его ладонь тут же скользнула под платье, в трусики… Горячие пальцы накрыли клитор, который мгновенно стал чувствительным под грубой лаской. Ульяна знала, что стоит ей поддаться, и все начнется сначала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я хочу тебя трахнуть в последний раз… — горячо выдохнул он, скользя губами от виска к шее.

— Я не хочу, — насколько могла спокойно проговорила она, нервно наблюдая за дверью и стараясь выровнять дыхание.

В груди Кирилла дрогнуло, оттого что она и вправду могла его не хотеть. Но почему он чувствовал, как она борется сама с собой?

— Не ври мне… — замирая взглядом на быстро пульсирующей венке на шее, возразил он и впился в нее губами.

Сладкая боль пронзила Ульяну от шеи до низа живота. Так легко было сдаться и раствориться в безжалостной ласке жестокого мужчины, но она чувствовала, что цена ее слабости будет слишком высока. В последний раз или нет, но он ее сломает, если сейчас она подчинится ему.

Она медленно разжала пальцы и отпустила его руку.

— Я не сопротивляюсь, потому что ты можешь сделать мне больно… Останутся синяки, — отрешенно произнесла она. — Но я скажу в последний раз: я больше не буду спать с тобой… И я хочу, чтобы ты отпустил меня… Насовсем…

Кирилл замер, а потом отнял руки и зло уставился в висок недотроги.

— Он трахается лучше?

Ульяна терпеливо выдохнула:

— А это что-то меняет?

— Ты… — начал Барховский и жестко развернул Ульяну к себе за плечи.

Но неожиданно в дверях появились Маевская и Бут. Они смущенно переглянулись и замедлили на пороге.

Ульяна отшатнулась от Кирилла и мгновенно покраснела. Барховский выдохнул с негодованием и твердым шагом вышел из зала.

— Э-э, Ульяна, могу я вас отвлечь? — спросил Сергей и указал рукой на кресло. — Можем поговорить прямо здесь…

Ульяна коротко кивнула, смущенно заправила волосы за уши и, спотыкаясь на ровном месте, прошла к креслу.

— Ладно, думаю, вы тут и без меня справитесь, — проговорила Рината и вышла вслед за Барховским.

***

Рината догнала Кирилла в лобби и молча схватила за локоть.

— А ну-ка пойдем со мной, дружок…

Тот не сопротивлялся, но был мрачнее тучи, да еще и на пределе терпения: дергающиеся желваки, глаза, налившиеся кровью, и взъерошенные волосы на макушке.

Рината завела его в свой кабинет и закрыла жалюзи на стенах, выходящих в коридор.

— Садись, Кирилл, — мягко дотронулась она до его пальцев, когда тот не сдвинулся с места.

Он отдернул руку и нервно прошел к темному окну. А потом резко скинул с себя пиджак и швырнул его в сторону.

Маевская спокойно налила стакан воды, поставила его на край стола, ближе к Кириллу, и прошла к красному диванчику, до которого не долетел пиджак. Подняв его и аккуратно повесив на подлокотник, она присела, закинула ногу на ногу и по-дружески сказала:

— Ты часто признаешь, что я умею давать полезные советы…

Барховский долго тяжело молчал. А когда его грудь перестала бешено вздыматься, тихо произнес:

— Почему там, где все предельно ясно и понятно, должно быть так сложно?

Рината проницательно улыбнулась и сплела тонкие пальцы в замок на одном колене.

— Давно у тебя это с ней?

— Через две недели после знакомства, — нехотя ответил тот.

— О-о, так вот почему она сама не своя была, когда вы пересекались в офисе?

— Вышло из-под контроля…

— Ну… страсть и нельзя контролировать, — усмехнулась Рината.

— Я не просто ее хочу! — раздраженно бросил Кирилл и скрестил руки на груди.

Маевская беззвучно улыбнулась и замолчала.

— Я, наверное, на идиота похож, — процедил Кирилл и умыл лицо ладонями. — Особенно после того, что было на кухне…

— Ты еще сомневаешься? — засмеялась Рината. — Я тебя таким уж и не помню… Ты так кричал на Валентину, когда она повисла на тебе и слезами захлебывалась. Вот уж любоф, так любоф…

Тот мрачно покосился на нее сквозь пальцы.