Сорок из Северного Далласа

Наверно, молодёжь из школы. Я всё запер. Пойду спать, пожалуй. Спокойной ночи. — Он бросил на стол связку ключей и направился по коридору к спальням.

— Спокойной ночи, — отозвались мы хором.

— Разве Дэвид живёт не в маленьком доме? — поинтересовался я после, как мне казалось, достаточно продолжительного молчания.

— Только когда работает над чем-то. — Она слегка прищурилась. — Он там пишет и ночует, когда меня нет.

— Он кажется мне настоящим другом.

— Да.

Мы снова посмотрели друг на друга. Шарлотта облизнула губы, которые, казалось, засверкали в свете огня из камина. Она провела рукой по длинным каштановым волосам, падающим на спину.

— Кем тебе приходится Бодроу?

— Что?

— Он тоже твой друг?

— Нет.

— Тогда почему ты так часто встречаешься с ним?

— Я не встречаюсь с ним часто. — В её голосе прозвучала злоба — против Бодроу или меня, не знаю. — Ему принадлежит земля недалеко от моей. Однажды он приехал, чтобы спросить, не сможет ли он арендовать её для скота. Затем несколько раз приглашал меня с собой.

— Понятно.

— Не могу же я всё время прятаться от людей! — вспылила она.

— Прости, я не хотел обидеть тебя.

— Во всяком случае, я больше не собираюсь встречаться с ним. — Она говорила более спокойным голосом. — По дороге в Рок-Сити он рассказывал отвратительные вещи о Дэвиде.

— По-моему, Бодроу — психопат.

— Если верить его словам, вы с ним близкие друзья — что-то вроде армейских товарищей.

— Я едва знаком с этим сукиным сыном. Он любит ездить с командой и отираться вокруг игроков. Ходит на все вечеринки, даже если его не приглашают.

Музыка кончилась. Шарлотта встала и перевернула пластинку. Когда она подошла к окну, в свете, падающем снаружи, я отчётливо видел контуры её тела под лёгкой тканью платья. Девушка щёлкнула выключателем. Наружное освещение погасло. Теперь комната наполнилась мелькающими отблесками пламени. Она опустилась на диван.

— Ты женат?

— Был. Мы развелись. — Я подошёл к камину и подбросил дров. — Обычная история. Звезда футбола из бедной семьи пробивает себе дорогу в жизни. Он не может рассчитывать на чью-то помощь. Упорство приносит свои плоды. Он заканчивает колледж, становится знаменитым атлетом и женится на девушке из богатой семьи. Но даже дома звезда не может забыть о трудностях своей профессии. Неприятности заставляют его всё чаще заглядывать в бутылку. Жена начинает искать утешение на стороне и находит его… в линии нападения… в полузащите… у трехчетвертных… и так далее. Всё забавно до отвращения.

Я потёр нос — нервная привычка, приобретённая мной в школьной баскетбольной команде. Мне казалось, что сотни зрителей не сводят с меня глаз, с нетерпением ожидая промахов. Обычно им не приходилось ждать слишком долго.

— Хочешь марихуаны?

— Да, — тут же ответил я.

Шарлотта встала и вышла из кабинета. Её не было довольно долго. Она вернулась в выцветших джинсах и просторной мексиканской блузке, которые надела вместо платья.

— Это моя одежда для курения.

Я неуклюже опустился на пол около неё, вытянул ноги и застонал, отчасти от боли и отчасти от жалости к себе. Сверху ко мне опустилась горящая сигарета. Я взял её, глубоко затянулся и передал обратно. После двух или трёх затяжек я заметил, как быстро она действует.

— Чёрт, — пробормотал я, стараясь удержать дым, обжигающий мне лёгкие. — Если цитировать… отсутствующих друзей… это… настоящий динамит. — Мой голос превратился в какой-то хрип.

— Джон прислал мне из Вьетнама целый рюкзак, — объяснила Шарлотта. — Не кури слишком много — тебе станет нехорошо. — Она глубоко затянулась и передала сигарету мне.

Меня бросило в дрожь от того, что я курил марихуану, принадлежащую мёртвому.

— Тебе надолго хватит.

Я встал, подошёл к окну. Тени деревьев превратились во вьетконговцев и поползли к дому.

— Чем ты занимаешься кроме телят? — спросил я, не оборачиваясь. Вьетконговцы были уже рядом с домом, маленькие жёлтые человечки с автоматами в руках.

— Особенно ничем. Люблю читать и ездить на лошади. Солдаты исчезли за углом дома. Залаяли собаки. Я повернулся к Шарлотте.

— Ты ведёшь приятную жизнь.

— Да, у меня большой участок, и я люблю бродить по нему. Я подошёл к дивану и наклонился. Она поднесла сигарету к моим губам. Я затянулся, прижал губы к её рту и выдохнул дым.

Я просунул руку под блузку и начал ласкать её пышную грудь. Шарлотта задрожала, отпрянула, затем снова прижалась ко мне. Я снял блузку через голову, стал целовать груди, соски призывно набухали. Джинсы соскользнули вниз и застряли на бёдрах, обнажив белую полоску тела. Я наклонился и поцеловал её. Её ответный поцелуй был нежным. Затем она встала и вышла. Через мгновение вернулась с большим пледом, который разостлала на полу около камина. Я снял рубашку, ботинки и лёг на плед, рядом с Шарлоттой.

Наркотик превратил нашу любовь в галлюцинацию. Всё моё тело обрело зрение. Когда она содрогнулась и застонала, я так и не понял, где была реальность, а где — фантазия.