Сорок изыскателей

Дама с пучеглазой собачонкой раза три заглядывала в дверь, но Дед-Мороз резким движением руки каждый раз отсылал ее на кухню. Не отрываясь глядел он на Люсю и тяжело дышал, его длинные пальцы нервно перебирали бороду.

- Послушайте, дети мои, да вы знаете, что рассказали? У меня хранится старинная рукопись. Я всегда считал, что это собственное сочинение моего прадеда, Прохора Андреевича. Он видел в Любце известный натюрморт, знал легенду об Ирине Загвоздецкой, полюбившей крепостного, приукрасил эту легенду и написал поэтичную повесть, якобы от имени этого самого крепостного. Я даже собирался издать эту повесть. Но я никогда не подозревал, что все события, описанные там, сущая правда. Действительно, в рукописи упоминаются оба кинжала, и натюрморт, и портрет...

- Он у вас? Где спрятан портрет? - воскликнула Люся.

- Где портрет? - растерянно переспросил старик.- Я тоже не знаю. Я никогда и не слыхал о спрятанном портрете. Ни теперь, ни в детстве. Только что в рукописи. Впрочем, я всех родных давным-давно порастерял.

- Э-э-э-э!.. - Номер Первый заикался.-А вы не предоставите нам возможность ознакомиться с этой рукописью?

- Вон там.- Старик протянул свою белую руку и указал на самый верх правой стены.- Подставите лесенку, прочтете указатели - "полка семь, отделение Д". Ищите папку с надписью "Бумаги моего прадеда".

Витя Большой поднялся по маленькой стремянке на самый верх.

 - 158

Вошла дама в сопровождении своей противной Трильби. В руках она держала блестящий никелированный поднос с двумя такими же блестящими тазиками с горячей водой.

- Вы его мучили целый час! - сказала она.- Тебе надо делать процедуры.

- Потом, потом, умоляю тебя, немножко подожди! - отмахивался Дед-Мороз.

Далее события развернулись с невероятной быстротой.

Трильби прошмыгнула под нашими ногами и тяпнула Майкла возле хвоста.

Нет, такую обиду наш благородный пес не мог снести. Он бросился на Трильби, та увильнула и подкатилась под стремянку. Майкл прыгнул за ней, Витя Большой, стоявший на самой верхней перекладине, не удержался и вместе с толстенной папкой "Бумаги моего прадеда" полетел вниз. Дама, испуганно вскрикнув, отскочила в сторону, поднос и оба тазика с оглушительным звоном упали, горячая вода разлилась по ковру. А ведь на ковре, рядом с диваном, лежали самые ценнейшие книги.

Дед-Мороз охал, бессильно показывая на поток, грозивший погубить библиографические редкости. Майкл с рычанием рвался к Трильби, Витя Большой оттаскивал Майкла, дама спасала Трильби, мы все без толку суетились по комнате.

Вода между тем подобралась к самым книгам...

Люся самоотверженно сорвала с головы цветной шелковый платок и бросилась вытирать лужу. А ведь этот платок был ее гордостью, перед каждым зеркалом она его поправляла.

- Цицерона не замочили? - простонал Дед-Мороз.

- Нет, нет, не беспокойтесь.

- А Эссопа?

К счастью, Люся спасла все редкости.

- Девушка, милая,- обратился Дед-Мороз к ней,- большое, большое вам спасибо! А что это у вас в руке? - вдруг испуганно спросил он ее.

Люся грустно глядела на свой безнадежно испорченный платок.

Дед-Мороз быстро повернулся к даме:

- Сейчас же принеси оба сари. Та удивленно посмотрела на мужа.

- Принеси, прошу тебя, принеси.

Дама пожала плечами и вышла.

Все очень быстро успокоились. Лужа была вытерта стары

ми газетами. Трильби забилась между книжными стопками. Витя Большой крепко ухватил Майкла за ремень.

Вернулась дама с двумя свертками материи и попросила Люсю помочь. Обе они развернули поперек всей комнаты длинные шелковые полотнища. Мы все буквально разинули рты.

Одно было цвета зари, с золотой бахромой, с вышитыми золотом причудливыми узорами. В дрожащей руке Люси оно все переливалось алыми, оранжевыми, желтыми, огненными красками.

Другое было нежно-сиреневое, вышитое серебром. Даже сама сирень не бывает такого нежного оттенка. Только на весеннем небе пред утренней зарей иногда на мгновение можно поймать подобные тона.

- Эти сари, одежда индийских женщин,- подарок моих друзей индусов,объяснял Дед-Мороз.- Девушка, вы спасли мои любимые книги. За это я вам дарю одно сари...

- Что ты! - невольно вырвалось у дамы.

- Не спорь! Все равно они в шкафу без толку лежат. Не спорь, пожалуйста. Иначе не буду принимать твои лекарства. Лучше помоги ей одеться. Девушка, выбирайте.

- Да что вы, что вы! - бормотала оторопевшая Люся.

- Я повторяю - выбирайте,- настаивал Дед-Мороз. Едва дыша, Люся выбрала сиреневое. Дама завертела Люсю, забинтовала ее с ног до пояса, перебросила материю через плечо.

- Повернитесь еще раз, моя милая.- И сколько мышьяку было в этой фразе дамы.

- Существует тридцать два способа одевания сари,- объяснял старик.

Наконец Люся предстала перед нами, изящная, тоненькая, зардевшаяся от радости.

- Остается только поставить красную точку на лоб,- более чем любезно вставила Магдалина Харитоновна.

Еще в самый разгар переполоха Номер Первый завладел папкой "Бумаги моего прадеда", развязал тесемки и в укромном уголке стал перелистывать пожелтевшие страницы. Сейчас он подошел к Деду-Морозу.