Сорок пять лет на эстраде

Еще живет он предо мной,
Веселый и бесстрашный,
И вот уж скрыт в груди земной,
Безмолвный и бесстрастный.
Он книжник был без лишних слов,
Азартный и суровый,
За книгой он спешить готов,
Как бы на голос зова.
Он был такой любитель книг,
Какого нет второго:
Едва услышит «редкость» – вмиг
Спешит забрать с полслова.
Летит в жары и холода,
Через туман и вьюгу,
Где книга светит, как звезда,
Как на свиданье к другу.
Он собирал не книжный хлам,
Не деньги, не брильянты, —
Соорудил для книг он храм,
Где дремлют фолианты.
Он с них не только пыль сдувал,
И не себя он славил, —
Он их любил, он их читал,
Он список их составил.
Нет, не простой он человек,
Оценкой был он выше;
Он девятнадцатый свой век
Собрал в гостях под крышей.
Он был трибуном, не шутом
И не актером даже,
Когда он выступал потом
С подмостков в «Эрмитаже».
И начали, впадая в дрожь,
Острот его бояться
Остатки спекулянтских рож,
Воров и тунеядцев.
Приметный бант под горлом чист
И бархатная блуза…
Он был действительно артист
Советского Союза!