Сорок восьмой километр

Он своим жалостным и поникшим взглядом пристально смотрел на кондукторшу.

– Ну ты и дура! – крикнул молодой человек, после чего двери захлопнулись, и поезд поехал далее.

Вместе со Шведовым на платформу вышел какой-то мужичок, который сразу же направился на выход с платформы.

«Любопытно, куда же он пойдёт? Кругом тьма тьмущая! Неужели рыбак ночной?» – задумался Георгий, грустно глядя вслед уходящему человеку. Через миг мужчина вовсе скрылся из виду, пропав где-то в темноте.

Шведов же сел на слегка прогнившую и старую скамейку под табличкой «48-й км». Он гневил кондукторшу, всячески ругал её внутри своей головы, но это не помогало успокоиться. Георгий молча глядел сквозь перелесок на обратной стороне путей – вдалеке виднелось множество огоньков – то были дома дачников. Где-то там, за перелеском и, судя по всему, огромным полем, расположена деревушка. Хотя это ничего не даёт Георгию – идти не к кому

В такое мгновение ты поистине чувствуешь значение слова одиночество. В такие секунды никого рядом нет, даже самого незнакомого, самого забытого Богом человека. Казалось бы, сейчас кто угодно может стать другом и хорошим собеседником, который сможет поддержать после случившегося, но…в радиусе пяти километров, пожалуй, нет ни одной души. Разве что тот мужичок, испарившийся в темноте. Паршивое чувство, которое невозможно описать, но рано или поздно чувствует каждый, постигло Шведова. Он положил рюкзак рядом с собой, достал оттуда охотничью колбасу и стал есть её. Без хлеба, не запивая взятой с собой газировкой. Просто так, без всего. Его глаза пусто и бессильно смотрели в одну точку, а рот поглощал колбасу.

Делать нечего: остаётся ждать до утра, чтобы сесть в самый ранний поезд и доехать либо до дачи, либо до города. Это уже зависит от того, какая электричка придёт первой. В утренних рейсах кондукторов практически никогда не бывает, так что добраться можно будет без проблем. Хотя, учитывая нынешнее невезение, может произойти самое худшее, и это худшее представлял Георгий.

Доев колбасу, молодой человек закрыл рюкзак, подвинул его на край скамейки и лёг, используя его в качестве подушки. Он громко выдохнул и стал глядеть в небо и прислушиваться к каждому звуку, медленно засыпая. Звук комаров, летающих возле фонаря, звук сверчков, а также далёкий-далёкий шум от колёс электрички. Теперь духота стала резко меняться на прохладу. День, который весь день был в тепле, решил отдохнуть и охладиться на несколько часов. Причём сильно охладиться. Теперь уже при дыхании изо рта и носа выходили тоненькие струйки пара, которые сразу же рассеивались. Изредка прибегающий ветер лишь слегка колыхал тёмные волосы молодого человека и будил его, после чего пропадал.

Шведову оставалось лишь поспать, а затем сесть на поезд. Но уснуть было сложно. Можно было лишь слегка вздремнуть, потому что полноценному сну многое мешало. Это и ветер, и свисающие со скамейки ноги, которые затекли, и какие-то шорохи в кустах, и редкие выстрелы глубоко в лесах…

Он думал о том, почему весь день шёл по самому ужасному пути развития. Да и вообще жизнь складывалась плохо, на его взгляд. Ему хотелось спокойствия. Простого спокойствия. И с этой мыслью Шведов жил последние годы. Он мучал себя томными рассуждениями, ломал голову, но всё равно ничего не менялось, и такое угнетение пребывало с ним постоянно. Это заметно было по уставшему взгляду, по ужасному настроению, по тому, что теперь Шведова было легко разозлить. Поэтому на работе за глаза его называли «Жора-порох».

Георгий уж давно окунулся в дрём, как вдруг посреди ночи его что-то дёрнуло за плечо. Парень резко дёрнулся и соскочил со скамейки, чуть не упав на пути. Он лишь чутка приоткрыл глаза, которые были ослеплены фонарным светом. Перед ним стоял небольшой чёрный силуэт. Из-за яркого света лица не было видно, а можно было лишь различить фигуру и какую-то одежду. Шведов приметил, что на силуэте одет пиджак, что видно по плечам, а также резиновые сапоги. Георгий, взяв рюкзак в руки, резко кинул его в направлении незнакомца, после чего отпрянул назад, протирая глаза.

– Ай! – послышался мужской звук – Чего же ты кидаешься-то?

Шведов, который протёр глаза, увидел того самого мужчину, который вышел на платформе вместе с ним:

– Ой! –в глазах всё изображение ещё было размытым – Это…Это вы?

– Смотря кого ты ищешь.

– Ну…Вы же вместе со мной вышли на этой остановке?

– Да, я. Ещё тогда приметил, что паренёк-то не с этих мест. Подумал, что в гости к кому-то приехал, а ты ещё и на остановке остался. Поэтому дошёл до дома, поужинал, в окошко глянул – ты здесь. Вот я и пришёл.

– Вы…Спасибо. А для чего?

– Не бойся, кусаться я точно не буду. Пошли ко мне. Переждёшь ночь у меня. Негоже так спать. Пошли. – частично поседевший мужчина примерно сорока лет с идеально выбритым лицом и носом-картошкой отдал рюкзак Шведову. – Хватай и пошли.

Сомнение посетило Георгия, но от мужчины веяло добром и честностью, поэтому мужчины направились на выход с платформы.

– А вы где живёте, если меня в окошко видно? – поинтересовался Шведов.