Сороки-убийцы

После завтрака я собрала вещи, расплатилась за номер, потом заехала в Эбби-Грейндж, передать Джеймсу Тейлору ключи. Со смешанным чувством смотрела я на дом, будучи свято уверена, что вижу его в последний раз. Быть может, виновато было серое суффолкское небо, но дом казался каким-то печальным, словно он осознавал не только смерть прежнего своего владельца, но и факт ненужности новому. Я старательно отводила глаза от башни, казавшейся мрачной и угрожающей. Мне подумалось, что если есть здания, обреченные обзавестись привидениями, то это одно из них. Пройдет не так много времени, и однажды новый хозяин проснется посреди ночи, разбуженный сначала принесенным ветром криком, а потом глухим ударом тела о землю. Джеймс совершенно прав, что решил уехать.

Я собралась было позвонить в дверной звонок, но передумала. Скорее всего, Джеймс еще в постели, а вчера спьяну мог быть со мной более откровенным, чем намеревался. Лучше избежать утренних сожалений с похмелья.

Меня ждало дело в Ипсуиче. Клэр Дженкинс сдержала слово и устроила для меня встречу с суперинтендантом Локком — не в полицейском участке, а в кафешке «Старбакс» у кинотеатра. Я получила сообщение с инструкцией: в одиннадцать часов, он может уделить мне пятнадцать минут. У меня оставалось достаточно времени, чтобы добраться до места, но сначала я хотела заглянуть к соседу Алана. Джона Уайта в его оранжевых сапогах-веллингтонах я видела на похоронах, но шанса поговорить нам не представилось. Джеймс обмолвился, что Алан повздорил с соседом и вывел его в качестве одного из персонажей «Английских сорочьих убийств». Мне хотелось знать больше. Было воскресенье, так что имелись все шансы застать Уайта дома, поэтому я бросила ключи Джеймса в почтовый ящик и развернула машину.

Вопреки названию, в усадьбе Эппл-Фарм не было ни намека на яблочные деревья, да и на ферму она не смахивала. Дом был симпатичный, гораздо удобнее Эбби-Грейндж. Построили его, как я могла предположить, в сороковые. Выглядела усадьба весьма презентабельно: аккуратная гравийная дорожка, ровные живые изгороди, обширные лужайки с подстриженной полосами травой. Напротив парадной двери располагался навес, под которым стоял классный автомобиль — двухместный «Феррари-458 Италия». Я бы не отказалась погонять на нем по суффолкским дорогам. Но стоила такая игрушка хорошо под двести тысяч фунтов, и мой «Эм-Джи-Би» по сравнению с ней выглядел бледновато.

Я позвонила в дверь. По моим прикидкам в доме было по меньшей мере восемь спален, и, учитывая его размеры, могло пройти довольно значительное время, прежде чем кто-то откликнется на звонок, но дверь открылась почти сразу. Передо мной возникла негостеприимного вида женщина с черными волосами с пробором посередине, одетая в мужскую одежду: спортивный пиджак, плотно облегающие брюки, сапоги до колен. Его жена? На похоронах ее не было. Почему-то я усомнилась, что имею дело с супругой.

— Могу я поговорить с мистером Уайтом? — начала я. — Вы миссис Уайт?

— Нет. Я экономка мистера Уайта. А вы кто?

— Знакомая Алана Конвея. Точнее говоря, его редактор. Мне хотелось бы поговорить с мистером Уайтом о случившемся. Это очень важно.

Мне показалось, что она вот-вот посоветует мне убираться, но тут в коридоре у нее за спиной появился мужчина.

— Кто там, Элизабет? — раздался его голос.

— Тут спрашивают насчет Алана Конвея.

— Меня зовут Сьюзен Райленд, — бросила я поверх ее плеча. — У вас это займет всего пять минут, а для меня это очень значимо.

Моя фраза прозвучала так убедительно, что Уайт не решился отказать.

— Вам лучше войти, — сказал он.

Экономка отошла в сторону, и я прошла мимо нее в холл. Передо мной стоял Джон Уайт. Я сразу узнала в нем человека, которого видела на похоронах. Невысокий, очень худой, невзрачный на лицо, с коротко подстриженными черными волосами, перекликавшимися со щетиной на подбородке. Одет он был в строгую рубашку и свитер с треугольным вырезом. Мне с трудом удавалось представить этого субъекта за рулем «феррари». В нем не было ничего агрессивного.

— Могу я предложить вам кофе? — спросил он.

— Спасибо. Это было бы здорово.

Уайт кивнул экономке. Та ожидала этого и немедленно удалилась.

— Пройдемте в гостиную, — предложил мужчина.

Мы вошли в просторную комнату, окна которой выходили на задний сад. Обставлена гостиная была по-современному, с дорогими картинами на стенах, включая одну из неоновых работ Трэйси Эмин. В глаза мне бросилась фотография с изображением двух миленьких девочек-близняшек. Его дочери? Я с первого взгляда поняла, что, за исключением его самого и экономки, в доме никто не живет. Так что либо семья в отъезде, либо он разведен. Я склонялась ко второму.

— Что хотите вы узнать про Алана? — спросил Уайт.