Сороковник. Части 1-3 (+1 гл. 4 части)

Ох, как нелегко моему бывшему гнуться, куда труднее, чем изощрённому в тайных интригах дону, с которым я часу не высидела — а чуть полжизни не потеряла. А Мага-то изо дня в день общается, поневоле сбесишься.

И почему я поддаюсь этой глупой бабьей жалости?

— Чаю? — предлагаю дипломатично. Мага поднимает голову и смотрит на меня с некоторым недоумением. Видимо, не такого продолжения ожидал: готовился к новым наездам.

— Не откажусь, — отзывается почти любезно.

Ладушки. Мир-дружба, хоть и ненадолго. Доливаю заварочный чайник крутым кипятком, поскольку в составе заварки у нас зелёный чай, а, значит, «женить» её можно неоднократно, получая всё более интересные свойства. Хотя нам достаточно и одного раза. Выждав время для повторной настойки, предлагаю первую чашку, так и быть, утомлённому отвратительной дорогой всаднику, вторую — сэру, и вижу, что любезный мой рыцарь не торопится. Плотно обхватив кружечку, словно отогревая руки, он искоса и с любопытством поглядывает на Магу. Тот рассеянно отхлёбывает. Приподнимает бровь, в точности, как отец, пробует ещё раз.

Задумчиво ощипывает с булочки хрустящую ломкую корочку, тянется за салфеткой и вытирает испачканные сахарной пудрой пальцы. Вглядывается в то, что открывается ему одному. И, похоже, немало озадачен.

— Майкл, да? И Ангелика. Вот, значит, как ты их видишь… Что же, пара неплохая. Только разница в возрасте слишком уж существенна.

— Лет через пять она подрастёт, а он, думается, так и останется в одной поре. Сэр Джон, например, никак не тянет на свой возраст, да и твой отец достаточно молодо выглядит.

Мага аккуратно ставит на стол чашку. Уже собран, как перед боем.

— Он здесь? Что-то я не заметил его коня.

— Прилетел, — лаконично поясняет сэр. — Так быстрее.

Суженый мой мрачнеет. Мало того, что переговоры идут не по сценарию — его ещё и опередили. В сумрачном взгляде, обращённом ко мне, узнаваемое выражение: не в первый раз за этот вечер меня прощупывают, переоценивают и пытаются найти слабые стороны. Я не выдерживаю.

— Ты обнаружил во мне что-то новое? Честное слово, Мага, я всё та же.

Он, словно не слыша, катает в пальцах хлебный мякиш. Получает шарик. Закручивает его на поверхности стола, чтоб вертелся юлой, как мы, бывало, в детстве игрались с колёсиками от разобранных будильников.

— Итак, — говорит, наконец. — Гала оставила тебе Дар, хотя что ты с ним будешь делать — не представляю. Тебе оставила, не мне. На Ангелику ты воздействовала, не прилагая никаких усилий, просто была рядом; куклу эту дурацкую соорудила, которой в природе быть не должно и которая набита иномирной энергией под завязку; кольца мои поменяла, под себя подогнала. Кажется, я зря тебя недооценивал. Чего я о тебе ещё не знаю?

— Леди весьма неплохо владеет луком, — подаёт мяч из своего угла паладин, и неожиданно едко добавляет: — У неё был прекрасный Наставник. Вдобавок я хотел бы отметить специфичные способности проводника, а также навыки друида в начальной стадии. Очень интересное сочетание. Что-нибудь добавите, дорогая?

— Давай-давай, — поощрительно бросает мой так называемый жених. — Добивать — так уж сразу. Мне уже порассказали о тебе много чего, кинь и ты свой камушек, я потерплю.

Сдержанно отвечаю:

— Обережница я, сэры и доны, хотите вы этого или нет. Совсем ещё зелёная, сама пока толком не знаю, что могу, чего не могу. И что, Мага? Сильно я выросла в твоих глазах?

— Не так чтобы очень, — честно признаётся он. — Было бы удобнее считать тебя недалёкой простушкой, а теперь приходится искать новые подходы.

Так. Хватит.

— Ты говорил о двух моментах, — сухо прерываю. — Первый мы затронули. Выйду я за тебя или нет — в любом случае постараюсь найти для тебя с детьми какие-то общие точки соприкосновения, хотя бы на первых порах, а дальше уж ты сам. Но не пытайся настраивать их против меня, сделаешь хуже. И, Мага, не идеализируй их. Это они с виду все в тебя, но характер-то у них мой! Ты со мной-то еле сдерживаешься, а что будешь делать с ними?

— Как-нибудь справлюсь. Справлюсь! — с нажимом добавляет он. — Всё?

Негодующе смотрю на него. Как-нибудь?

— Не всё, — говорю сердито, но понимаю, что спорить бесполезно. — Что за второй момент?

Он снова отводит глаза.

— Зная твою щепетильность в некоторых вопросах, я не собираюсь настаивать на исполнении супружеских обязанностей. Но и ты — не настаивай.

Сэр рыцарь в сердцах опускает чашку на стол. Горячий чай выплёскивается на салфетку ему, а кажется, что обжигает меня. Подскакивает Мила с полотенцем, начинает участливо обхаживать паладина, а я стараюсь успокоиться.

— Ты вообще со-соображаешь, что говоришь? — От злости я начинаю заикаться. — Да за то время, что мы с тобой здесь виделись, я от тебя уже столько нахлебалась! Вспомни, с чего ты начал! И после этого… чтобы я… настаивать?

Ещё чуть-чуть — и от меня, наверное, посыплются искры. Мила испуганно шарахается. Я срываюсь с места. Хватит!

Паладин неуловимым движением меня перехватывает.

— Постойте, дорогая… — Я даже не успеваю понять, когда он оказывается рядом. — Маркос, — говорит жёстко, — извинись.