Сороковник. Книга 2

Пальцы проходят сквозь ручку. А как же мне выйти? Несмело просовываю сквозь дверь руку, затем плечо, затем, зажмурившись, протискиваюсь целиком. Ощущение, будто проталкиваешь себя через вязкую и в то же время упругую субстанцию, которая и поглощает тебя, и при этом старается вытолкнуть. Я оказываюсь в знакомом коридоре, покрутившись на месте, соображаю, в какую сторону идти к башне. Надеюсь, Геля всё ещё там.

Нора никак не реагирует на моё появление: как спала у Гели в ногах, так и дрыхнет. Обидно. А ещё говорят, что собаки и кошки чувствуют потусторонние силы! Впрочем, я же не призрак и не привидение, а всего лишь безобидный сон… Странно видеть комнату практически не изменившейся. Только свободная кровать застелена да слабо тлеет огонёк ночника. Видимо, дитятке страшно спать одной без света, ночь-то не лунная, небо в тучах, как… Боже мой, как вчера. Сутки прошли, а мне кажется, что целая вечность.

Присаживаюсь на край постели.

Геля открывает глаза.

– Ванечка, – говорит, ничуть не пугаясь. – А я знала, что ты придёшь.

– Ты меня видишь?

– Конечно. Ты мне снишься, только не как обычно снятся. Это другой сон. Есть такие сны, которым кто-то помогает появляться. Тебе кто-то помог?

– Не знаю, вернусь к себе – разберусь. Геля, у меня к тебе просьба…

Она порывисто поднимается.

– Да. Говори. Конечно.

И сжимает мне руки, между прочим. Она не только меня видит и слышит, но и чувствует. Поправляю ей прядку, выбившуюся из-под розовой кружевной ленты. Удивительно подходит к её милому личику, чуть припухшему со сна. Но тут оно вдруг заслоняется от меня какими-то блёстками и прыгающими световыми пятнами. Что-то происходит, и я тороплюсь закончить.

– Геля, я тебя люблю. – Быстро целую её в щёку. – Я всех вас люблю. Так и передай. Даже…

Меня вышибает из сна.

Жмурюсь от слепящих солнечных зайчиков, и не сразу догадываюсь перекатиться на бок. Это ветер играет раскрытой створкой окна, раскачивает её, и оттого по моей подушке весело скачут блики.

Выглядываю наружу. Каково там после вчерашнего чичера? Двор-то вымощен, ему непогода не страшна, а вот дорога не то, что раскисла, а просто взрыта ночным градом. И сколько ей ещё подсыхать?..

И когда я смогу идти дальше?

Собственно, неважно. Уже не так важно. Самое главное – успеть сказать, что ты любишь.

Глава 4

Если бы не дорога, раскисшая под дождём, можно было бы ринуться в путь прямо сейчас! Под благовидным предлогом восстановления здоровья сэр Майкл удержит Магу в замке ещё день, не меньше, да и пути размыты. Вчерашняя гроза постаралась на славу. Кстати, что-то ещё интересное промелькнуло в разговоре Паладина и Некроманта:

«Оборачиваться ты пока не можешь…»

То, что мой Некромант ещё и оборотень, для меня неприятный сюрприз. Как-то я упустила из виду эту их интересную особенность… Мало того, что вчерашняя непогода съела мою фору во времени, Мага, оказывается, если войдёт в силу, может догнать меня как-то иначе, не обычным путём. Чей облик он принимает? А если какого-нибудь медведя? И я попадусь ему под горячую лапу…

Только не паниковать. Будь у него подобные намерения – кто бы ему помешал, особенно после того, как он меня в очередной раз обездвижил и… уложил на диванчик. Мне становится жарко. Да всё, что угодно, мог сотворить, но не сделал же!

Порыв утреннего прохладного ветра остужает разгорячённые щёки, и я тянусь за оконной створкой – они здесь отворяются наружу. И, невольно бросив взгляд во двор, передумываю уходить. Прямо сейчас там, внизу, происходит что-то интересное, отодвигающее на задний план грядущие неприятности.

Судя по солнцу, едва поднявшемуся, сейчас около пяти утра, тем не менее, здешние обитатели уже на ногах. Двор постепенно заполняется одетыми, полуодетыми, полураздетыми – ну, кто во что горазд – мужчинами всех возрастов. И откуда их здесь столько? Вчера в зале вроде поменее было. Рыкают, здороваются, хлопают друг друга по плечам, а если учесть, что половина из них – голышом по пояс, то на слух это воспринимается как сдержанные аплодисменты. Вчерашних выпивох не узнать. Вижу рельефных – кое-где даже чересчур бугристых в районе бицепсов, – плечистых, высоких и не очень, взъерошенных до звероподобия и с волосами, гладко зачёсанными в длинный хвост, как у моего спутника. Есть и с причудливо заплетёнными косами, даже с четырьмя, и к таким я присматриваюсь с риском вывалиться из окошка, вспомнив небезызвестного венна из рода Серых псов. Но попробуй тут определи национальность или этническую принадлежность: растущая толпа разнопёстра и многолика. Впрочем, по мере приглядывания, начинаю замечать разницу между воинами. Да, можно уже не сомневаться – воинами.